– Но гражданин, женщины поднимут дикий крик, если забирать у них детей и вообще, это же дворянские щенки, так что за беда? Когда бы это господа жалели крестьянских детей?! », – рискнул возразить Ленуар, – не исключено, что среди них могут быть жены и дети шуанов…
Кошачьи зелёные глаза Лапьера метали колючие искорки, он резко оборвал Ленуара:
– Прежде всего, это дети. Безмозглая жестокость не признак истинной революционности, любезный. Потрудитесь запомнить, что крайнее бешенство часто таит неискренность, не стоит переигрывать..За эти и другие преступления Мэнье уже отозван в Париж, прогулка в один конец до площади Революции ему обеспечена, не сомневайтесь. А матери не станут создавать нам помех, зная, что их дети останутся жить…
Куаньяр остановил товарища властным жестом. Лапьер слишком любит разъяснять свои решения, но к чему входить в споры и доказывать, когда имеешь право чётко распорядиться, и вообще «что такое» Ленуар?
Норбер резко вскинул черноволосую голову, смуглое лицо приняло выражение чеканной бронзовой суровости, в такие моменты он становился похож на вождя индейцев:
– Либо вы подчинитесь мне, либо отправитесь на эшафот через 24 часа!,– жуткий взгляд миндалевидных тёмных глаз с расширенными в холодном бешенстве зрачками и бесстрастная четкая фраза Куаньяра заставили Ленуара невольно пригнуть голову и отвести взгляд.
Это выглядело убедительно, а главное, страшнее громогласных воплей и ругательств…
– Да, гражданин…
Завершив посещение тюрьмы, а они увидели всё, что им было нужно, вернувшись в кабинет и закрыв за собой дверь, Норбер мрачно кивнул Лорану:
– Ты заметил, что внешне сдержанная, законопослушная здешняя администрация и трибунал куда более активно сопротивляются нашим решениям, чем местные якобинцы и их председатель? Мы обязаны подавить это сопротивление и установить твёрдый порядок, и председатель со своими людьми нам лучшие помощники в этом! Если подобных фрондёров обнаружим и в самом клубе, почистим и клуб! Что-то говорит мне, председатель Тенардье не станет чинить препятствий и строчить на нас жалобы в Париж!
– Да, я думаю, Моро должен быть восстановлен в должности для начала – Лоран откинулся на спинку кресла, – по счастью мы успели спасти не только честь, но и жизнь этого доброго патриота и его мальчика.
Норбер удовлетворенно кивнул и слабо улыбнулся:
– Вспомни выражение Барера, что гильотина чеканит деньги и это действительно так, ведь имущества осужденных аристократов конфискуются и поступают в казну Республики. Впрочем, это справедливо лишь в отношении аристократов и врагов нации…Так вот, интересно какую прибыль государству принесет казнь палача и вора Мэнье, думается, это будет сумма с немалым количеством нулей?