Неожиданно она открыла для себя, что сгусток горя в душе потерял свою болезненность и теперь ощущался лишь как тяжесть, которая мешает свободно дышать. Как при сильной простуде.
Как если бы зубную боль она стала заглушать огромным количеством анальгина. Тогда знаешь, что боль есть, она притаилась где-то внутри, но ты её не чувствуешь, в отупении от передозировки обезболивающего.
Конечно, память упорно возвращала Дашу к действительности. Кто-то глубоко внутри неё причитал: «Что ты делаешь, опомнись! Муж уходит. Отец твоей дочери. Борись за свою любовь!»
Но она грубила – самой себе! – отстань, некогда, не видишь, у меня куча дел.
В один прекрасный день Виктор вдруг сказал Даше:
– Хочешь с ней познакомиться?
Даша не стала спрашивать, кто она, да как, да почему, а просто сказала:
– Хочу.
Её жизнь становилась всё более ирреальной. Муж, на себя не похожий и двигавшийся как сомнамбула. Она, ничему не удивлявшаяся.
Казалось бы, возмутись: муж предлагает познакомить тебя со своей любовницей! Разбей что-нибудь, съезди ему по физиономии. А она… Будто не впервой со своими соперницами знакомиться.
Потом она узнала, что таково было желание Светланы, той самой Годиевой, с которой – Даша подумала, вспоминая, – две недели назад Виктор летал на Мальдивы.
Просто было интересно посмотреть, к кому её муж уходит.
Посмотрела. И обиделась за него, потому что девушка ей не показалась. Это слово она у деда переняла. Дед обычно говорил о людях, с которыми знакомился, и кто ему не очень нравился: «он мне не показался» или «она мне не показалась».
Светлана была моложе Даши. На семь лет. Раскованная. Хохотала, запрокидывая голову. Наверное, чтобы лишний раз показать свою длинную гладкую шею. Рассказывала анекдоты. Довольно смелые. Даша такие тоже иной раз рассказывала, но подругам. А мужу она почему-то стеснялась. Наверное, потому, что, когда однажды она всё же попробовала рассказать, ему не понравилось. Он тогда сказал:
– Фу, Даша, тебе это не идёт!
Интересно, почему он не говорил: «фу, Света»?
Они посидели втроем в ресторане часа два. Светлана и Дашин муж поели с аппетитом какое-то фирменное блюдо – его названия Даша не запомнила, – а Даша для виду поковыряла вилкой, но вкуса не почувствовала.
А потом отвезли Светлану и поехали с Виктором к себе домой. Будто ничего не случилось. Это напоминало какой-то модернистский фильм, в котором действия героев были странны и нелогичны.
В машине они ещё перебросились парой фраз. Но и разговор Даша поддерживала как-то отстраненно. Словно участвовала в нём всего лишь частью мозга, а остальным пыталась понять, что происходит.