– При каких обстоятельствах это произошло?
– Да что ты выё… – матерится Загоруйко, не обращая внимания на моё присутствие. – Я и так не отрицаю: был, видел, соучаствовал.
– В убийстве, – добавляет следователь.
– Ну, это как посмотреть.
Я смотрю на следователя. У Демидова дергается щека. Представляю, как ему хочется врезать по этой наглой роже! Неужели Загоруйко ничего не боится? Или он считает, что его связи помогут ему избежать наказания?
– У меня тоже, между прочим, имеется телохранитель. Варсис его зовут. И он вступился за своего хозяина, когда эта сучка… на меня напала.
Вступился за своего хозяина! Да тебя оглоблей не перешибешь, козёл! Алина, она же всего шестьдесят килограммов весила. А этот… небось не меньше ста двадцати! Но если бы мне позволили, я бы показала этому быку, как по-настоящему можно напасть.
– Я запрещаю вам употребление подобных выражений! – говорит Демидов.
И тут Загоруйко делает вид, что только теперь замечает меня.
– А это кто, ваша секретарша?
– Не отвлекайтесь, гражданин Загоруйко. Почему Алина Караулова, как вы говорите, на вас напала?
– А кто её знает, – глумливо усмехается тот. – Может, она не в себе была, на всех бросалась.
Демидов лишь стискивает челюсти, так что желваки ходят. Это же надо, иметь столько терпения! Гнусный тип просто над ним издевается.
– А где в это время был Ефим Гершнер? – продолжает он допрос.
– Приехал к нему кто-то, – охотно рассказывает Загоруйко. – Сижу жду, а его нет и нет. Ну, слово за слово, начал, как ее, Алину, говорите, расспрашивать: мол, где она училась, у кого работает и нельзя ли мне ее нанять…
Он довольно ржет.
– …типа поохранять мое тело!
Этот Загоруйко просто отморозок какой-то. Мне делается страшно. Выходит, в нашей стране в результате мутации образовался такой вот тип, который никого не боится и ничего святого для него нет?
– И эта телка, в натуре, вот так голову вскидывает и говорит: «Нельзя!» Прикинь, я офигел: ну разных баб по жизни видел, а таких наглых – никогда. Я ей и выдал: кто она и что из себя представляет. И что я ее с потрохами могу купить. Телохранительница, блин! Баба может хранить мое тело только одним способом…
– То есть вы хотите сказать, что ничего не делали, а только сидели и в непристойных выражениях оскорбляли гражданку Караулову?
– Оскорбляли! – передразнивает его Загоруйко. – Подумаешь, фря!
Почему-то именно это странное слово, которого я прежде никогда не слышала, выводит меня из себя.
– Ну ты, шкаф безмозглый, – говорю я, – неужели никто до сих пор не попытался вырвать твой поганый язык?