Поэтому не часто, но он решался подойти и позвать его. Ила отзывался не всегда. Иногда он бывал в такой глубокой медитации, что не реагировал ни на что. Сверкали молнии, гремел гром и даже хлынул ливень, а он сидел не шелохнувшись, как каменный Будда. «Этому, он наверняка научился в Индии», – думал Джошуа.
Однажды так во время грозы он просидел всю ночь. Джошуа уснул под мерный шум воды, а наутро нашел Эммануила в той же самой позе, на том же самом месте, что он и был вчера. «Вот дает! Он и вправду как индийские йоги. Пульс еле прощупывается, дыхание слабое – ещё немного и в мумию превратится. Не навредит ли это ему?», – размышлял Джошуа в нерешительности слегка касаясь его запястья. Через полчаса душевных метаний он все же решился растормошить приятеля.
Это оказалось нелегко, а того, как Ила вышел из транса, он долго не мог прийти в себя. Джошуа вливал в него понемногу тёплое, разбавленное кипятком вино. А когда тот пришел в себя, уложил его спать. Так они ещё одну дождливую ночь провели здесь, не решившись отправиться в путь вечером.
Стало прохладно, и Джошуа привычно взялся разводить огонь. Но сколько не пытался, сырое дерево не загоралось, и терпение Джошуа растворялось как свет вечерней зари. Днём он собрал достаточно хвороста и нарезал тамариск, чтобы сплести силки для рыбы. После очередной провальной попытки воспламенить трут, он бросил его в гневе, встал и пошёл проверить силки. Он долго и аккуратно доставал снасти, в которых таки оказалось пара рыбин, и повернулся в сторону пещеры, сообщить это радостное известие Эммануилу.
То, что он увидел, повергло его в шок: Ила стоял около очага, полного сырых коряг, и манипулировал руками в воздухе, пытаясь укротить…шаровую молнию!
Возможно, после дождя в разряженном воздухе родилось это зловещее создание природы, и ущелье, в котором они заночевали, стало коридором, в котором гуляли потоки воздуха, принесшие сюда этот огненный шар.
Ила плавно размахивал руками, словно занимался китайской оздоровительной гимнастикой, регулируя энергию ци, а шар, медленно двигаясь, вибрировал над очагом. Одно резкое движение и произошел взрыв, хлопок. Джошуа потерял равновесие и упал в мутные воды Иордана. Когда ему удалось выбраться и протереть глаза, дрова в очаге уже мирно горели, а Ила сидел рядом, подставляя теплу озябшие руки.
– Эй, что за дела? – подошел Джошуа. Вода стекала с него ручьями на камни.
– Когда я увидел этот сгусток плазмы, вспомнил, как с ним обращались буддийские монахи. Они могут укротить любую энергию, – спокойно говорил Эммануил, будто ничего сверхъестественного и не произошло.