Встречи с Воеводой меняют. В этот раз он не настаивал на союзе с Машушей. Он стал понимать глубже. Да, народ стремится построить на кусочках земли свой рай. Скудный, дырявый, гнилой, барачного типа, — но рай. О, этот бессказочный мир! В нем все знают, что такое хорошо и что такое плохо. Они кожей ощущают, что их рай мне не нужен.
* * *
Наступал очередной Новый Год. Меня ожидает пиршество. В столовой на ужин почти никого не будет, все в городе, все пристроены. Пристроились… А в меню курсантской столовой любимый жареный палтус.
Съел за четверых. А когда в животе варится вкуснятина, обязательно приснится сказка. Надо только не мешать. Я не препятствовал, но сказка не пришла. Вместо нее приснился прокурорски строгий, медвежий баритон:
— Как ты неблагодарен, Валерий… Ты отстранился от людей, потому что через них идет зло. А через кого идет добро? Разве не касались тебя добрые люди, их слова и дела? Но чем ты заплатил? Что ты дал в ответ?
О, сколько справедливых вопросов! Я прошептал:
— Но у меня ничего нет! Чем я могу заплатить?
Голос оставил за себя знак вопроса. Я расстроился и проснулся. Предстоит бессонная ночь. Найти Серафимыча и попроситься в наряд?
И в этот самый миг вопроса подошел Митя. Свято-Покровского происхождения, из добрых людей. Присел на край кровати и сказал:
— Если ты не занят, пойдем со мной? У меня сбор…
Он перечислил имена. Ребята из нашей роты, из авторитетов. Четверо из моего отделения. Великолепная десятка, отборный оперотряд. Слим, Скирда, Шепель, Чика… Народ, знающий как и зачем жить, как твердо стоять на своих ногах.
Осмотревшись, сказал всем привет, даже улыбнулся. Давненько не сидел за таким широким семейным столом. А вид и аромат закусок! Палтус во мне скромно съежился, освободив желудочное пространство.
Место мое напротив Слима. Устроившись, оценил ситуацию поплотнее. Надо понять, ведь пригласили по итогу голосования. В центре поля зрения — Слим. Сидит основательно, стул под ним поскрипывает, да не разваливается. Он не пропадет и без интегралов с дифференциалами или глубокого проникновения в тайны общевойсковой тактики-стратегии. Смотрю на него внимательно. Не так давно мы вновь столкнулись. Тьма нацелила его на меня, уходящего из-под контроля.
Остановил меня Слим на лестничной площадке, взялся за поясной ремень и со злобой дернул на себя. Кожаный ремень порвался, но я не шелохнулся: смотрел в себя и ждал. И дождался, — императив отошел в сторонку. Что мне его вес и призерство! Справиться с неправым мастером — легко! И я принял вызов на драку на спортивной площадке. Народ, видящий и слышащий происходящее, принял меня за самоубийцу. Напрасно. На песке у волейбольной сетки я уже знал, что и как с ним сделаю. Но решил предварительно прояснить ситуацию не для себя. И спросил: