Само собой разумеется, при этих почти ежедневных встречах, не раз представлялся им случай говорит о графе де-Колиньи и о начальстве над войсками, которого он добивался. Гуго всякий раз хватал такие случаи на лету. Венгерская экспедиция сводила всех с ума: она напоминала крестовые походы; предстояло, как во времена Саладина, биться с неверными, и дальнее расстояние, неизвестность, придавали этому походу в далекие страны такую рыцарскую прелесть, что все горели желанием принять в нем участие. Не было ни одного дворянина, который не добивался бы счастья посвятить свою шпагу на службу христианству. Все знали уже, что король, уступая просьбам императора Леопольда, который решился, сломив свою гордость, прислать графа Строцци к французскому двору, – отдал уже приказание министру Летелье собрать армию под стенами Меца и оттуда направить ее к Вене, которой угрожали дикие толпы, предводимые великим визирем Кьюперли, мечтавшим о покорении Германии исламу[4].
Граф Строцци усердно хлопотал, чтобы французские войска собирались поскорей. Но еще неизвестно было, кому поручено будет начальство над экспедицией; называли сперва Тюренна и маркграфа Баденского, но оба были скоро отстранены. Двор, средоточие всех интриг, разделился на два лагеря: одни держали сторону герцога дела Фельяда, другие графа де-Колиньи. Шансы обоих казались равными и спорам не было конца.
Раз вечером, на приеме у графини де-Суассон, Гуго наконец не выдержал.
– Ах! – вскричал он, – вот один из тех редких случаев, когда приходится сожалеть, что у вас в руках шпага, а не веер, и что вас зовут Гуго де-Монтестрюк, а не Луиза де ла Вальер.
– Это почему? – спросила с живостью Олимпия, на которую это имя производило всегда действие электрического удара.
– Потому что никогда еще не представлялось лучшего случая сделать дело полезное и хорошее, дело великое и славное и связать имя свое с таким предприятием, которое возвысит блеск французской короны! Готовится смелая и опасная экспедиция… Чтобы командовать армией, идущей на помощь колеблющейся империи, нужно полководца надежного, а кого хотят назначить? герцога де ла-Фельяда!.. И вот судьба сражений вверяется человеку, который не сумел бы, может быть, сделать ученья эскадрону!.. А почему его выбирают? потому что его поддерживает женщина… герцогиня де да-Вальер вздыхает, она плачет, она умоляет, и этого довольно, чтобы знамя Франции было вверено человеку неспособному, тогда как есть полководец опытный в своем деле, закаленный в самых тяжелых трудах, всеми уважаемый, сражавшийся под начальством Тюренна, умеющий подчинить себе победу!.. Ах! если б я был женщиной!