Воевода (Сердитов) - страница 35

         Дед, сложив ей на чело
         Свои высохшие длани,
         Тихо молвил: «Спи, Еланья».
         Кукла пару раз моргнула,
         Веки синие сомкнула
         И притихла. И уснула.
         Кончилась дурная ночь,
         Потянулась челядь прочь.
         Слуги, что у стен стояли
         Да топтались на пороге,
         Старца подняли на ноги,
         Кукле руки развязали
         С сундука, кряхтя, крестясь,
         Кое-как поднялся князь:
         – Не прожить, видать, без бед…
         Вызволяй Еланью, дед.
         Смотрит тот слезливым оком,
         Смотрит далеко-далёко…
         – В том уже не наша власть,
         Нет назад дороги, князь.
         Был ведь чувственный запрет
         На Еланье али нет?
         Кабы не снимать его,
         Не стряслось бы ничего,
         И с боярыней без бед
         При увечиях твоих
         Прожили б вы много лет
         В уваженьи да любви.
         Только нам всегда неймётся,
         По заветам не живётся.
         Закусили удила —
         Лишь копыта засверкали!
         Всё, боярин, прискакали —
         Это божии дела.
* * *
         День прошёл, другой… И вскоре
         Снова слёзы в княжьем доме.
         Князь в окно глядит, молчит,
         Ванька на людей кричит,
         Те лошадок запрягают,
         В путь Еланью собирают —
         Как велел хозяин, в скит.

42

         Печи топятся. В палате
         Жарко, будто бы в парной.
         Ноги парит князь в ушате,
         У печи сидит смурной.
         Вдруг собаки забрехали,
         Вот за дверью топот ног,
         Всю закутанную в шали
         Девку тянут на порог.
         Взгляд от печки оторвав,
         Подивился князь Мстислав:
         – Что за горе-лебеда
         В наши тихие берлоги?
         Аль случилось что в дороге?
         Бухнулась чернавка в ноги:
         – А и вправду, князь, беда…
         Как проехали заставу
         Да как скрылись терема,
         Повернул ключарь направо,
         Где под липою корявой
         Тараканова корчма.
         Там все наши мужички
         Побросали облучки
         Да в корчму пошли гурьбой,
         Что бычки на водопой.
         – Это вся твоя беда?
         Да уж так привыкли мы,
         Чтобы задалась езда,
         Вёрсты мерить от корчмы…
         А что знахарь, Белый дед,
         Бдит Еланью али нет?
         – Грелись мы в возке втроём,
         Не ходили в пьяный дом.
         Погодя ключарь явился,
         Деда силился сманить
         Да не смог уговорить.
         Не на шутку обозлился,
         Кулаком его огрел:
         «Чтоб, кощей, ты околел!»