Да и пес бы с ней, неправильностью, но отчего так горько-то? Оттого, что жизнь прошла? И зря прошла, судя по всему?
Кот свернулся клубком и задремал, не прекращая урчать. Иван Ильич осторожно погладил его по голове и затих. Так и сидел, время от времени вороша в топке поленья. Когда печь прогорела, небо за окном налилось оранжевым светом. Теперь уж точно не до звонков – в лавку бы успеть.
Едва ли не с извинениями спустив Кешу на пол, Иван Ильич поднялся со скамеечки и потер затекшие колени. Впрочем, онемение было приятным. Все-таки правду говорят: коты лечат. Душевные хвори – так определенно. Из дома он вышел, можно сказать, в приподнятом настроении и зашагал к магазину, прикидывая, рассердится ли тетка, если купить еще и пива? Пропустить за ужином по стаканчику – грех небольшой.
На крыльце магазина разыгрывалась необычная сцена: отец Геннадий о чем-то горячо спорил с… супругой Дмитрия. Она была как всегда хорошо одета, голову держала высоко и, судя по усмешке, гуляющей на подкрашенных губах, эту неожиданную проповедь воспринимала со скепсисом. Иван Ильич тоже ничего не понял – ветер донес лишь пару крепких словечек, которые при дамах обычно не употребляют.
И что в таких случаях полагается делать деревенскому атеисту-интеллигенту? Напомнить зарвавшемуся служителю культа о правилах хорошего тона или сохранять благоразумный нейтралитет? Иван Ильич даже шаг замедлил, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию…
В магазинном окошке плющила нос Кузьминична, жадно внимая пастырю сквозь стекло. Впрочем, тот в пылу не замечал ни преданной прихожанки, ни соседа-безбожника, в нерешительности топчущегося неподалеку. Молодая женщина увидела Ивана Ильича первой, порядочно смутилась и что-то наконец ответила священнику, после чего невозмутимо спустилась с крыльца и пошла вниз по улице.
Отец Геннадий с минуту глядел ей вслед, а потом тоже отправился восвояси, молча кивнув соседу. Отлипнув от стекла, Кузьминична скрылась в глубине магазина. Над деревней сгущался мирный зимний вечер. Иван Ильич облегченно вздохнул и вошел внутрь.
– Добрый вечерок, – приветствовал он хозяйку. – Слыхал, хлебушек свежий завезли…
– Есть такое. Тебе сколько?
– Да булки хватит, потом еще зайду… И пива пару бутылочек, – добавил Иван Ильич, когда на прилавке появился румяный кирпичик в целлофановом пакете.
– Не частишь?
– Что за красавица сейчас вышла? – он разумно пропустил мимо ушей бестактное замечание бывшей одноклассницы.
– Да бандитская баба. Не слыхал, что ли? Хозяин на базу приехал, да кралю с собой привез. Отдыхают вроде как. Каждый день баню топили. Там прямо в хозяйском большом доме – баня, – хриплым шепотом закончила Кузьминична.