– Нож есть у тебя? – спросила девушка, безуспешно попробовав разорвать брюки руками.
– Чтобы не мучился? – попробовал пошутить Андрей, чувствуя при этом, что голова его кружится и язык ворочается с трудом. Но складной ножичек из кармана достал. Света, не отвечая, быстро распорола штанину, освобождая рваную рану, и из той же штанины соорудила повязку.
– Пока что сойдет, – сказала она. – Теперь давай выбираться.
– Где Сергей? – спросил раненый, пытаясь подняться. Хоть и с трудом, но это ему удалось, и теперь он стоял, держась за влажную стену и стараясь справиться с тошнотой.
– Погнался за этим… стрелком, – ответила Света.
– Куда? – не понял Андрей.
– Туда, – махнула рукою Светлана, – под землю. Ну ладно, один сумасшедший, но он то, он! Ведь там лабиринт настоящий, и своды могут обрушиться. Теперь еще их искать!
– За каким же лешим твои спелеологи такой экстрим раскопали, да так и оставили? – возмутился Андрей.
– Так они табличку повесили, что опасно…
– Ну и где она, эта табличка?! Мы что, не в России живем? У нас даже надпись «осторожно, окрашено» обязательно пальцем проверят! А «не входить, опасно для жизни» – это просто реклама!
– Ну что уж теперь, – смущенно ответила Света. – Ладно, пошли. Обопрись на меня.
Из пещеры они выползали, наверное, целую вечность. Нога ужасно болела и все норовила подвернуться куда-то вовнутрь. Руки дрожали, в голове плыл туман, и вдобавок Андрюха ужасно замерз. В голове вертелась ехидная мысль: как же герои боевиков, избитые и простреленные, истекая кровью и волоча переломанные конечности, умудряются еще и врага победить? Но вот, наконец, все закончилось, Света опустила его на мягкий песок и сама повалилась рядом.
Немного придя в себя, Андрей попытался осмотреть свою рану. Но увидел на левом бедре лишь комок из грязи и крови, с торчащим из него лоскутом от порванных джинсов.
– Мама моя дорогая! – охнул он, замирая от ужаса.
– Сейчас, подожди, – поднялась с земли Света, чумазая и растрепанная. – Я сделаю нормальную перевязку.
Но Андрей уже ничего не услышал. Слабость и дурнота прочно накрыли его своим серым бесформенным одеялом.
***
Сергей стоял, затаившись, и напряжено вслушивался в сырую чернильную тьму. Тишина была такой же полной, как темнота. Ни дыханья, ни шороха – ничего. Быть может, сатанист ушел уже далеко по этим ходам, ведущим в самое чрево земли? А возможно, так же вот притаился в паре шагов и ждет, когда враг себя выдаст. И палец лежит на курке…
Ждать, только ждать, и все силы направить на то, чтоб не выдать себя ни единым звуком, ни даже движением. Вряд ли он ушел далеко. Там, говорят, лабиринт, и другого выхода нет. Так что моих нунчаков ты, брат, не минуешь.