— Кто это был? — спросил Юра, внимательно слушавший рассказ, в котором появились неизвестные ему детали.
— Не знаю, не разглядел. Или Сашко, или Алик.
«Почему дед об этом не говорил? — гадал Юра. — Ведь не мог не знать?»
А Федор Васильевич продолжал:
— Тут налетели самолеты. После бомбежки осталось одно орудие, братья погибли, кончились снаряды. Отец стер с лица то ли пот, то ли слезы, кивнул мне на второе перевернутое орудие. Понял: за снарядами посылает. Пополз — местность открытая, не встать. Что дальше было, не знаю. Очнулся уже в госпитале. Левой ноги нет.
— А как вы в госпиталь попали? — спросил Юра.
— Не знаю, без сознания был. Мы с Виктором, сыном моим, после войны три раза в те места ездили, но не мог вспомнить, где бой шел, не нашел могил ни своих, ни твоего деда.
— Чего, я чувствую, между вами и дедом Архиповым, а, Федор Васильевич? — спросил Юрий, не обращая внимания на предостерегающие жесты Олега Викторовича за спиной старика.
— Ничего, просто ничего, — устало ответил тот.
Этот вопрос не давал Юре покоя, и он затормошил Олега Викторовича, когда тот вышел его проводить.
— Толком я сам ничего не знаю, Юра. До войны они и твой дед дружили. А потом пробежала между ними черная кошка, и с тех пор знать друг друга не хотят.
— Обидно, — сказал Юра, останавливаясь на тротуаре. — Деда Архипова я полюбил. И ваш тоже, вижу, правильный старик.
— Ты вот что, Юра: не говори Николаю Филипповичу, что был у нас, — попросил Олег Викторович.
— Это еще почему?
— Ну ладно, скажи, только не распространяйся о встрече с моим стариком, не задавай вопросов. Оба болезненно друг на друга реагируют, а я дорожу Николаем Филипповичем. Что между ними произошло, не наше внучачье дело.
— Ладно, Олег Викторович, промолчу.
Но данного слова хватило ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы дойти до квартиры Архипова.
Тот встретил Юру в легких спортивных брюках, майке, с паяльником в руке.
— Контакт в радиоприемнике барахлит, — пояснил он, обрадовавшись приходу Юры. — Проходи в комнату, я сейчас — чуть приберусь на кухне, чайку поставлю.
— Чаю не хочу, — отказался Иванников. — Я только что от Максименко, обедал у них, с Федором Васильевичем познакомился.
Николай Филиппович долго не появлялся, а когда наконец вошел в комнату, шаркая по полу тапками, Юру испугало его посеревшее лицо.
— И что он тебе говорил? — спросил старик, с трудом подходя к столу, за которым сидел гость. — Ты ведь, вижу, с вопросами пришел, не просто проведать.
Юрий смутился.
— Почему ты не все рассказал о том бое?
— Я рассказывал все, что имело отношение к твоему деду.