Да еще перед самым рассветом приснилась ему Трисс Меригольд. После прошлогоднего пребывания в храме чародейка снилась ему несколько раз. Сны принуждали Ярре делать то, чего он впоследствии очень стыдился.
Сейчас, надо понимать, ничего постыдного не случилось. Просто было очень холодно.
***
Утром действительно, едва взошло солнце, все семеро отправились в путь. Мильтон и Огребок, кметовы сыновья из данного контингенса, подбадривали себя солдатской песенкой:
Слышишь звон солдатских лат?
На войну спешит солдат!
Прочь, девчонка, кыш с дороги!
Уноси скорее ноги,
А не то прижму к груди!
"Жми, родименький, не жди!"
Щук, Окультих, Клапрот и примкнувший к ним бондарев сын Мэльфи рассказывали друг другу забавные истории и анекдоты, невероятно, по их мнению, смешные.
– ... а нильф и спрашивает: "Чем это тут так воняет?" А эльф ему: "Говном!" Xa-xa-xal – Ха-ха-хаааа!
– Ха-ха-ха! А такой слыхали? Идут нильф, эльф и краснолюд. Глядят, мыша летит...
Чем сильнее разгорался день, тем больше они встречали на большаке других странников, кметских телег, армейских подразделений. Некоторые телеги были загружены нехитрым скарбом, за этими банда Щука шла чуть ли не опустив носы до земли, будто гончие, подбирая что упало – то морковку, то картофелину, то репу, порой даже луковицу. Часть "добычи" предусмотрительно прятали на черный день, часть тут же поедали, не прерывая изложения анекдотов.
– А нильф, фуууу! И обделался по самые уши! Ха-ха-ха, ха-ха-ха!
– Хаа, хаа, хаа! О боги, не выдержу... Обделался! Хааа, хааа...
– Хеее, хеее, хеее!
Ярре ждал случая и повода, чтобы отделиться. Не нравился ему Щук, не нравился ему Окультих. Не нравились ему взгляды, которыми Щук и Окультих окидывали обгонявшие их купеческие возы, кметские упряжки и сидящих на фурманках женщин и девушек. Не нравился ему насмешливый тон Щука, когда тот то и дело заводил речь о целесообразности идти в добровольцы в тот момент, когда поражение и гибель очевидны и предопределены.
Запахло пашней. Дымом. В долине, среди ровных клеточек полей, рощиц и блестящих, как зеркальца, рыбных прудиков, виднелись крыши построек. Временами долетал далекий лай собак, мычание вола, крик петуха.
– Видать, не бедны эти деревушки, – прошепелявил Щук, облизывая губы. – Небольшие, но ишкушные.
– Здесь, в долине, – поспешил объяснить Окультих, – низушки живут и хозяивают. У них все искусно и ладно. Хозяйственный народец, карлички энти.
– Нелюди проклятые, – просипел Клапрот. – Кобольды чертовы. Они тут хозяйничают, а настоящему человеку из-за таких беда и нищета! Таким даже война не помеха.