— Третье место, — говорит он, ухмыляясь. — Неплохо для старушки.
Я похлопываю ее по морде.
— Ей всего лишь семь лет. Не хотелось бы слышать, как ты меня называешь, когда меня нет рядом.
Рори вытаскивает сложенную брошюру из заднего кармана.
— Эй, у меня гоночная программа. Там написано твое имя!
Я бросаюсь к нему, кладу в рот леденец, который Джек дал мне, и листаю программу. А вот и я.
ЛОШАДЬ Звезда Теннесси
ЖОКЕЙ С. Барроу*[23]
ТРЕНЕР Г. Солана
ВЛАДЕЛЕЦ Д. Гудвин/Ферма Кедар Хилл
Я закрываю программу и прижимаю ее к груди.
И прежде чем я смогу осознать это, прежде чем я смогу контролировать свое сердцебиение, Рори ведет Звезду, и мы направляемся к загону, проходя мимо других амбаров и павильона для тестирования на наркотики. Мой леденец заканчивается во время нашей прогулки, я выбрасываю палочку.
Папа, Гил, Джек и мистер Гудвин встречают нас, пока мы надеваем седло жеребцу.
Папа сжимает мое плечо.
— Ты же знаешь, что не должна этого делать, правда? Мы всегда можем послать Таунсенда.
Я натягиваю перчатки, оглядываясь на других жокеев. Все они выглядят расслабленными, болтают и шутят со своими тренерами и владельцами. Я выдуваю воздух через рот и подпрыгиваю на пальцах ног.
— Я справлюсь, — говорю я папе. Джек и Рори улыбаются моим словам.
Я сажусь на Звезду, мы направляемся на трассу. Гонка Кентуки-Даунс стара, и трибуны маленькие, как те, что на софтбольном поле школы Ста Дубов; большинство зрителей находятся вокруг забора и на приусадебном участке. Или они в казино.
Аплодисменты начинаются с минуты, когда Звезда начинает бегать по траве. Кучка репортеров фотографирует меня. Из-за вспышек я вижу пятна. Надеюсь, Звезда не боится камер. Я стону, молясь, чтобы моя фотография не сопровождала статью на первой полосе о том, как я облажалась в Кентукки-Даунс.
Папа появляется справа от меня, верхом на пони Аппалуза. Звезда нюхает пони и таранит его голову в сторону отца, ведя себя своевольно.
— Не стесняйтесь затормозить, если что-то пойдет не так, — говорит папа, я киваю, жуя свою косу. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я.
Когда наступает время, я встречаю две руки у стартовых ворот, они провожают Звезду в бокс четвертой позиции, запирая ворота позади нас. Папа исчезает с трассы.
Семь фарлонгов. Чуть больше 1,4 км. Я могу это сделать. Я вдыхаю и выдыхаю. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Толпа ликует. Впечатление, будто ты прижал морскую раковину к уху и слышишь глухой рев океана.
Раздается звонок, ворота распахиваются.
Звезда взрывается. Это чистый выход из ворот. Мы разгоняемся вместе с двумя другими лошадьми.