Лиза тоскливо кивает.
Крепкое плечо давит на дверь, та трещит и вдруг приоткрывается. Захлопнувшийся накладной замок висел, как говорится, «на соплях» – саморезы расшатались и при первом же достаточном усилии выползли наружу.
– Спасибо!
Не успевает Лиза ринуться внутрь, как локоть попадает в капкан полицейской хватки.
– Вы хозяйка квартиры?
– Нет.
Полицейский оборачивается к Кристине:
– Вы?
– Мы арендаторы, – повторяет Кристина услышанную только что фразу.
Полицейский берется за дверную ручку:
– Можно пройти?
– Да, – с радостью заявляет продрогшая Кристина и собирается проскользнуть следом.
– Нет!!! – одновременно с ней жутко кричит Лиза.
– – – – – – -
– Где Горский? Где деньги?
Они еще едут. За тонированными окнами проносится прежняя жизнь. Больше ее не будет. Никогда. Больше ничего не будет.
Пока в минусе только несколько передних зубов. Жизнь встанет на кон чуть позже.
– Ну?! – Огромный гамадрил в черной куртке нависает над ним, и над лицом в очередной раз взмывает кулак, больше похожий на кочковатый булыжник.
– Постой, – одергивает голос спереди, – не надо. Люди бывают разные. Может быть, как раз этот конкретный молодой человек не хочет стать трупом или инвалидом и сам все расскажет.
– Расскажешь? – Прожигающий глаз громилы занимает половину кругозора.
– Да. Но ваши вопросы не ко мне, я знаю мало.
Слова едва прорываются сквозь кровь и крошево во рту.
– Вот и молодец, – голос спереди не принимает в расчет последнюю оговорку: если потребуется, жертва расскажет и то, что не собиралась. Дело только в подходе. – Говори. Где Горский?
– Не знаю.
Кирилл хрипит и задыхается.
Кулак опускается где-то вне видимости и страстно встречается с почкой. Кирилл сгибается, его разгибают обратно.
– Ответ неправильный. Начнем еще раз с другого конца. Где деньги?
– – – – – – -
«Если хочешь быть любимым – люби». Сенека. Девиз на все времена.
Он любит. Ох, как любит. Забыв обо всем. Забыв о ядовитой химере по имени свобода. Теряя мысль и останавливаясь на полуслове. Теряя деньги. Много денег. Пусть. Это стоит всего.
Его фея. Сказочное трепетное создание. Божество.
Он смотрит на нее. Конец света. Гибель Помпеи. Она обнажена. Она так естественна, так органична. Разум падает к ногам, чтобы стелиться под статными ножками. Чтобы быть ковриком, который обнимает маленькие ступни. Быть одеждой, принимающей ее в свое махровое нутро. Быть лучом, путешествующим по совершенным вершинам, предгорьям и пещерам…
Еще немного подождать.
Терпение горько, но его плод сладок, сказал Руссо. В точку.
Любовь всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Оскар Уайльд. Отлично.