– Видел он. Да Сидорыч так шумел, что и покойники бы проснулись, а он только видел, – хохочет подполковник.
– Как они нас находят? – я поворачиваюсь к Иванычу.
– Как-как, да каком кверху. Похоже, что на тебя объявлена большая Охота. Это мог сделать Пастырь, но его не стало, поэтому сделал тот, кому подчиняются оборотни… – отвечает Иваныч.
– Ладно, долго будем думать – можем дождаться своры и побольше. Тогда не факт, что сможем справиться! Или подождем? – лукаво усмехается подполковник.
– Не, лучше в путь. Нам ещё долго? – я начинаю собираться в дорогу.
– Полдня пути до дороги, а там на попутках добираться придется. Так что терпи, казак, – атаманом будешь! Сидорыч не очень любит выходить из тайги, поэтому и спрятался так далеко. Зато никакая защитная веревочка не нужна, пока добежишь до ближайшего селения – весь Предел спадет. Это нам трудновато приходится среди людей, – Иваныч чешет щеку, заросшую недельной щетиной.
– Да-а, постоянно у них в подполе отсиживаюсь, когда чую, что накатит. Заодно и свежих кроликов привожу, – подтверждает подполковник.
– А что это за состояние такое – Предел? Михаил Иванович, вы же при мне оборачивались, и соображали вполне внятно. Узнавали и контролировали себя! – я завязываю завязки на арбалете.
– У нас это происходит каждый месяц. Не вздумай про месячные упоминать – сразу же фофанов накидаю. Ночь полного безумства, когда мы оборачиваемся в животных и не можем совладать с инстинктами. У кого-то приходится на фазу полнолуния, кто-то в новолунье перекидывается, кто-то в полное безлунье. Все оборотни знают свою дату и стараются не покидать жилье в момент наступления Предела. Ну а которые покидают… что ж… на них охотитесь вы. Человек, убитый в момент предела, становится пробной дозой наркотика. Оборотень специально выжидает следующую фазу, чтобы повторить те ощущения, а после и вовсе сходит с ума и начинает убивать даже в обычные ночи. Однако Сергей прав и нам пора двигаться, – Иваныч заканчивает свою речь, закинув рюкзак за спину, где висит парашютная сумка.
Быстро закидываем костер, похоронив вместе с ним боевые трофеи старого берендея, и легкой трусцой двигаемся вперед.
Вскоре тайга выкинула навстречу широкую просеку, по ней в два конца струился серый асфальт. Сориентировавшись по компасу, мы двинули на запад, попуток на горизонте не предвиделось. Выщербленный асфальт перемежался заплатками и трещинами, и больше походил на потрескавшуюся землю в пустыне, чем на ровный слой дорожного покрытия. Редкие таблички с номерами километров отсчитывали наше передвижение.