- Японский бог!.. - не разобрал я сначала-то.
У них боевые знамена белые были, и тут - такое же...
Потом только, когда они ближе подъехали - тут уж и начальник караула выбежал, - мы все-то вместе и сообразили: "Сдаваться едут!" В сопках где-то бродили, не знали, а тут, видать, и до них дошло, что война-то закончилась...
Едут они, мы стоим.
А что нас? Горстка, а там целый полк и все на автомашинах, колонна конца не видно! От гула моторного земля дрожит! Мы, конечно, караул в ружье подняли, а что толку-то?
И смех и грех...
Подъехали они, остановились. Из передней машины офицер вышел, командир наверно, с ним еще один, солдат-переводчик. Докладывают: "Просим принять капитуляцию..." Лейтенант на меня смотрит, я на него: что делать-то? Он пожал плечами, ремень поправил и говорит:
- Сдавайтесь.
Полопотали они между собой, переводчик опять к нам:
- Требуем, чтобы капитуляцию принял офицер в звании не ниже вот... нашего командира полка.
А какие у них там звания?
Отправили мы посыльного в гарнизон. Там бегали-бегали, разыскали начальника штаба полка, майор был. Привели. Главный японец увидел его, подошел, честь отдал. Отрапортовал. Снял саблю свою самурайскую, с длинной ручкой, подает. Наш майор по всей форме принял и приказывает: "Всем спешиться! Сложить оружие..." Тут уж начальство понаехало из дивизии, оперативники, "СМЕРШ" - началась сдача в плен, как положено: бросают оружие в кучу, отходят в сторону, строятся поротно. Офицеры штабные и командир полка стоят отдельно.
Целый день валандались с ними.
Считали, переписывали, а потом... Их ведь девать куда-то надо? А тут городок этот военный, японский; мы-то заняли только часть, а с другой стороны он весь пустой - такие же домики одноэтажные, новенькие. Выдали им с трофейного японского склада японскую колючую проволоку, напилили они столбов; отмерили им квадрат в этом военном городке. Вкопали столбы, натянули колючую проволоку, ворота поставили.
И стали они жить-поживать - в лагере для военнопленных.
А нашей батарее, раз мы "приняли капитуляцию", приказали организовать караул по охране этого лагеря. Выделили солдат, разводящих назначили, нового начальника караула (капитан по званию), и началось: строятся каждое утро, ихний главный кричит команду, подходит с докладом к начальнику караула. Потом унтер-офицеры перекличку делают, считают. Все на месте, все в порядке... Выделяют по паре солдат от каждой роты, берут котлы и идут на склад получать продукты - рис, чумизу, гаолян. Мясо иногда давали. Несут все это на кухню. У них там, с противоположной от входа стороны, как бы на задах лагеря, было организовано что-то вроде продпункта. Столовая не столовая... пищеблок, в общем. Кухни стояли походные, ихние же, и дежурная команда при этих кухнях.