Кеос медленно пил ароматный персидский чай и с теплотой разглядывал девушку. Она смущалась поначалу, потом стряхнула с себя скромность и села у его ног. Взяла в руки кувшин с маслом, обмыла руки и начала медленно массировать ему ноги. Кеос застонал:
– Алия, пощади!
Но она и не подумала, лишь немного зарделась и продолжала ласкать его ноги. «Где она этому научилась?» – подумал Кеос. А потом отогнал от себя эту мысль. Да не всё ли равно, где! Главное, что она сейчас это делает для него. Это главное!
– Алия, пощади! Я не дотерплю до вечера! Или ты хочешь, чтобы я похитил тебя среди белого дня?
– Хорошо, мой господин, я сейчас закончу, мне просто жалко смотреть на твои ноги, они так избиты дорогой и войной! Считай, что это мой способ сказать тебе «доброе утро».
Вместо ответа Кеос протяжно застонал и вновь привлёк девушку к себе.
А утро это выдалось действительно добрым! Греки стояли в Вавилоне уже целую неделю. Вавилон распахнул ворота своему новому царю и Александр не стал притеснять горожан. Победа! Отдых!
Война сменилась миром. Начался праздник. Эту молодую вавилонянку – Алию – Кеос заприметил ещё у городских ворот, когда конница входила в город. Очень изящная, в праздничных одеждах, она без страха смотрела на воинов. А когда они с Леонидом вставали на постой, оказалось, что она дочь хозяина дома – местного купца. Её отец нашёл смелости предложить грекам покупать у него овёс. Кеос не стал пользоваться правом победителя брать без спроса и торга самое лучшее и согласился торговать. Они отпраздновали сделку, и Кеос, пользуясь удобным случаем, расспрашивал торговца о том, о сём, не преминув незаметно вставлять вопросы о дочери. Вавилонянин понимал, что теперь в городе новые хозяева и надо ловить удачу, поэтому он охотно отвечал, стараясь угодить. Алия прислуживала мужчинам за столом. Купец очень гордился своей дочкой и даже попросил её спеть для гостей. Излишне говорить, что пение Алии произвело фурор. Так и познакомились.
Кеос был не одинок в своих стремлениях. Одичавшие за время похода греки тяготели к женскому обществу. Тут же нашлись те известные представительницы прекрасного пола, которые всегда умеют пользоваться подобными обстоятельствами. Понимая, что Вавилон попал под власть греков основательно и надолго, женщины, эти природные оппортунисты, недолго погоревав о своих прежних хозяевах и убитых мужьях, начали обольщение новых. Не отставали и родители вавилонянок, которые как мудрые политики, старались извлечь максимум выгоды из завязывающихся отношений, обернув естественные человеческие страсти на пользу делу и обществу. Щедрые дары и крупные сделки, скреплённые клятвами в дружбе и обильными возлияниями, как из рога изобилия посыпались на голову заново рождённой вавилонской знати.