Видимо, меня неспроста поместили в эту комнату с видом на двор наказаний. Рабыня должна знать, что ее ждет, если ослушается? Я как раз и планировала это сделать. Я собиралась бежать.
Мысли мои метались, часы на туалетном столике мерно отбивали такт. Когда время клонилось к пяти вечера, времени вечернего чаепития, за мной пришли. Двое надсмотрщиков. Неизменно в черном.
– Хозяин велел приготовить вас к ужину, мисс.
– Как вежливо, – съязвила я, раздражение мое просилось на волю, как и я сама – почему бы вам не звать меня рабыней, как зовет меня вервольф?
– Ответ очевиден, – улыбнулся младший из надсмотрщиков, – потому что ваш хозяин только он. А мы уважаем его собственность.
Старший посмотрел на «коллегу» неодобрительно, мол много говоришь, и молодой повторил:
– Хозяин велел приготовить вас к ужину. Поднимитесь, пожалуйста.
– Хорошо, что хотя бы не на ужин, – съязвила я, но подчинилась.
– Я на правах старшего дам вам совет, мисс, – заговорил пожилой надсмотрщик, – у рабыни, а вы и есть рабыня, хотите вы этого или нет, не должно быть характера. Иначе его снимают. С кожей.
Он не угрожал мне, этот умудрё́нный жизнью человек. Он, возможно, действительно хотел мне лучшего. И не лгал. Аллегория это была или нет, выяснять на своей шкуре что-то не хотелось. Мне жестом предложили покинуть комнату и сопроводили меня по бесконечным коридорам и лестницам замка в основной зал.
Наверное, во времена короля Ричарда, он был тронным. Огромные окна, украшенные витражами, освещали зал. По стенам висели и газовые фонари, ибо надежды на тусклый дневной свет северного графства не было. Мне было приятно и одновременно захватывающе после моей крошечной темницы оказаться в таком огромном, полном воздуха и света зале.
Особенно меня поразили огромные часы над не менее высокой и массивной мраморной каминной полкой. В диаметре они были больше моего роста – футов шесть. А в самом камине можно было легко зажарить целого кабана. Камин не горел, а с боку я увидела массивную витую металлическую лестницу. «Наверное, чтобы подводить часы», – подумала я. На каминной полке свободно могли уместиться четверо мужчин.
Меня всегда успокаивал ход часов. В неотступности, неизбежности течения времени есть мудрость и стабильность. Какие бы безумные вещи не происходили, время по- прежнему отбивает свой ритм, а значит, мир вертится, и есть хоть какое то подобие порядка. Наверное, мои мысли были пророческими.
Один из мужчин достал из сумки на поясе чуть меньше дюжины коротких широких ремешков и поднялся по лестнице на каминную полку. Она с легкостью держала его. Второй вежливо предложил мне подняться и тоже направился за мной. Недоумевая, я подчинилась. «Они хотят, чтобы я часы с ними подвела? Сумасшествие. Delirium tremens».