Я ухмыльнулся.
– Ну да, а потом ты каждое слово наизнанку вывернешь, свои домыслы да выводы понапишешь, да заключение сделаешь, что на самом деле подозреваемый хочет уйти от ответственности за содеянное, и совершенно спокойно упакуешь меня как миленького, что я не верблюд? Нет, Антон, есть такая штука– презумпция невиновности, тебе ведь о ней рассказывали в универе? И я тебе повторю– я ни в чем не виноват, этого убийства не совершал. А если у тебя другая точка зрения, то доказывай ее сам. Глупо здесь рассчитывать на мою помощь.
Он обиженно пробубнил:
– И докажу. Хоть мне это очень неприятно делать, но перед законом все равны. И если совершил преступление, то за него придется отвечать.
Я ему даже ничего говорить на это не стал. Оглядевшись по сторонам, я заметил на подоконнике маленькую синюю книжечку в клеенчатой обложке, похожую на записную. Я видел такие раньше в одной благотворительной организации и сейчас уточнил.
– Антон, на окне книжка– это Новый Завет?
Он обернулся.
– Да, Новый Завет. В прошлом месяце приезжала тут одна финская или шведская делегация евангельских христиан. Все смотрели– высматривали, как у нас заключенные содержатся да не нарушают ли права человека. Потом в следственный изолятор поехали, а после, говорят, в какую-то колонию. И с собой столько литературы всякой понатащили– и буклетики разные, и проспектики, и вот эти книжечки. Вот людям на месте не сидится! Или им делать нечего? Я так вообще подозреваю, что это типа экстремального туризма у них– вроде бы и цель благая, а заодно и мир посмотреть можно. Такие бабульки старенькие, дома им скучно, вот и нашли себе занятие– о преступниках заботиться. А задуматься не хотят, что у каждого такой хвост злодеяний…
Я поспешил прервать его монолог, заметив, что он уже забирается на любимого конька, чтобы скакать без остановки сколько угодно.
– Стоп, стоп, стоп, Антон. У меня уже есть некоторое представление о твоей точке зрения, этого вполне достаточно. Ты лучше скажи, не мог бы ты дать эту книжечку почитать? А то в камере тоска смертная…
Он даже руками замахал:
– Да на здоровье. Читай, если хочется. У нас тут такого добра знаешь сколько? И сотрудникам во все кабинеты давали, и заключенным в камеры. Бери, бери себе, читай Слово Божие. Может, мысли какие придут. Покаешься, например, а?
– Антон, Антон, тебе уже работу менять надо, очень похоже на то, что у тебя начинается профессиональная деформация личности. Тебе везде мерещатся только преступники, ты всех подозреваешь, никому не доверяешь… Слушай, а ты женат?