– Восемнадцатый век, – ответил тот хорошо поставленным и приятным баритоном. – Мастер – Илья Божинский. Мебель специально по заказу царицы Елизаветы Петровны Романовой, красный дуб и индийский шелк. Отделка мастера Кирилла Богемного, инкрустация золотом, римским фарфором. У нас не курят, – все это метрдотель пропел на одном дыхании, даже не подняв головы.
– Думаю, нам можно, – ответил Эд, показав удостоверение ФСБ.
– Нет, нельзя, – метрдотель так и не оторвал взгляд от монитора.
– А если хорошо подумать? – Джон достал из внутреннего кармана карточку-пропуск, что выдал Бони.
Метрдотель поднял глаза, такие же черные, как и его фрак. Изучив карточку, перевел взгляд на Эда, проследил за его неловкими манипуляциями с удостоверением и такой же картой, а когда Эд показал, то долго ее читал.
– Очевидно, риск вам не мешает, – наконец сказал он, опуская глаза к монитору.
Черный длинный хвост со стрелкой на конце сначала змейкой поднялся к плечу метрдотеля, потом протянулся к шкафчику, что висел на стене. Оттуда хвост достал ключ и протянул его Джону.
– С момента, как вы войдете в клуб, отель «Тысяча девятьсот семнадцатый» не несет ответственность за безопасность ваших жизней. В клубе вы окажетесь одни, и даже Господь не услышит ваших молитв, – снова уставившись в монитор, метрдотель показал хвостом на роскошную боковую лестницу. – Поднимитесь на второй этаж и сразу в правый коридор.
Джон отстранился от стойки и пошел к лестнице. Эд же, перед тем, как пойти за учителем, задержался у метрдотеля. Мужчина стоял и молча печатал, уставившись в монитор, даже не моргая. Эд несколько раз щелкнул у его уха – никакой реакции. Провел рукой перед глазами – нет реакции. Вздохнув, он потряс мужчину за плечо. Метрдотель поднял на волка черный взгляд, и Эд отшатнулся, словно его ударила какая-то сила. Дыхание перехватило, в уши начал вгрызаться жуткий звон, а голова заболела, будто об нее разбили бутылку. Эд отступил и встряхнулся. Все тут же спало, а метрдотель будто не отвлекался от монитора.
Эд быстро зашагал к лестнице, нащупывая рукоять пистолета. На лестнице, покуривая, его ждал Джон.
– Ну что, проверил вменяемость этого парня? – спросил он.
– Да уж… – протянул Эд, оглядываясь назад.
Лестница изгибалась в середине, будто неправильно переламывалась, уходя влево углом. До второго этажа она была ровной и прямой, если не считать перелома, а ее мраморные ступени покрывал толстый алый ковер. Однако выше второго этажа она уходила какая-то кривая, и чем выше шла, тем сильнее гнулась, ломалась и перекручивалась. Эд посмотрел ввысь – лестница терялась в темноте.