— Очень заметно?
— Еще бы. Даже давеча вертолет его приплели: «Летающий губернатор!» Ну прямо любовь: только что не голубая… «Я вся горю, не пойму от чего…»
— А я же умный, Аркаша. Не замечаешь?
— Я ведь тоже… не совсем… Лучший способ освободить кресло под начальничком — протолкнуть его вверх? И как по вашим прикидкам — скоро его на вершины призовут?
— Похоже, что скоро. Главное, чтобы наш Алеша — все время на виду и на слуху.
— А самому-то туда не хочется?
Захар Кочет долго раздумывает:
— Я как-то пацаненком в Кремль попал, на комсомольский съезд. Не дышал… От благоговейных восторгов и преклонения… Лестницы, лестницы, лестницы… Мрамор, золото, бронза… И казалось мне, Аркашенька, что именно там, наверху этих лестниц… Над ними даже… Они!
— Кто — «они»?
— Самые умные, самые всеведущие и самые всемогущие. Ну а потом так вышло, что удалось мне одним глазком… туда заглянуть… Над лестницами. И оказалось, что там — ни хрена: ни всемогущих, ни всеведущих.
— Удивились?
— Задумался. Да к тому же и ползти на коленочках даже к ним — жизни не хватит. Так что дошло до меня — лучше быть первым парнем на деревне, чем всю жизнь торчать под московскими лестницами. А что у нас там в Сомове? По сводкам?
— А что там может случиться? Ни хрена. Картошку копать начинают.
Это у них там в области — ни хрена.
А у меня тут в Сомове все…
Я нагло вторгаюсь в порт во время обеденного перерыва. Гаша волочет за мной хозяйственную сумку со здоровенной кастрюлей с вареной картохой и ведерком со свежезаквашенной капустой. Работяги сидят между контейнеров и рубают кто что из дому приволок. Докеры только что разгрузили баржу с какой-то бочечной краской, черны и грязны как черти из преисподней. Уставились на меня недоуменно.
— Ну как, мужики… Закусим? — бесстрашно интересуюсь я.
Гаша выгружает съестное из сумки, и они оживляются.
— Че это, Лизавета? — интересуется самый чумазый.
— Встреча с избирателем. Не видишь… — замечает кто-то.
Я выволакиваю из сумки четыре пузыря водяры.
— Начнем знакомство с моей программой вот с этого… — заявляю я. — Плесните-ка… девушке.
Они пялятся на меня не без любопытства. И набухивают здоровенную эмалированную кружку доверху. Ждут, значит…
Я оттопыриваю наманикюренный мизинчик, выкушиваю водяру досуха, занюхиваю капусточкой.
Они гогочут.
— Слышь, Лиз… И где ж ты так научилась-то? В зоне?
— Моя зона позади, — замечаю я. — А вы в своей еще сидите! Только что без проволоки. Горбитесь тут как крепостные… Без контрактов… Без договоров… А что получаете? А главное, от кого? Кто вам теперь платит?