Хотя, как говорил мой мудрый дед: «Сеять надо, Лизка, там, где растет… А где не растет — не сеять…»
Но осатаневшую Долли такая скукота не устраивала.
Так что, по ее словам, я…
Осененная высокими принципами…
Вдохновленная памятью о кристально чистом дедушке…
Опираясь на самые замечательные исторические примеры…
Иногда просто по-партизански…
Иногда даже по душманским рецептам…
Но всегда с открытым и пламенным сердцем…
Сдерживая страстное желание пройти по замученному врагами родному городу, передергивая затвор «калаша»…
Вопреки всем законам, нормам и правилам…
В общем — лучше умереть стоя, чем жить на коленях!
Вранье все это, бред сивой журналистской кобылки…
У бабы…
То есть у женщины…
Отняли ее ребенка…
И пусть Гришку родила какая-то подзаборная тварь…
Это был мой.
И только мой ребенок.
За которого и убить можно.
С этих минут я знала, что они у меня получат еще те выборы. Не только этот поганец Зюнька. Все они.
Они захотели войны?
Она у них будет!
И хотя уже в тот же вечер Артур Адамыч бодро восклицал в дедовом кабинете — «К бою, мадам! К бою!» и даже «На абордаж!», я была холодна, как выражалась финансовая директриса корпорации «Т» Беллочка Зоркис — «как рыба об лед!».
Выключить сердце…
«И жало мудрыя змеи он в грудь отверстую задвинул…»
Или в пасть?
Впрочем, это было неважно…
Я знала, что теперь не могу, не имею никакого права допустить ни одной ошибки. Произошло то, чего я сама в себе иногда побаивалась. Заурчал и начал прогреваться мой безошибочный мозговой компьютер.
Как уже случалось, когда я спасала своего бывшего Сим-Сима и его полуразрушенную им же корпорацию.
Город Сомов был моим в детстве.
У меня его отобрали.
Задача проста — вернуть его себе.
Значит, он будет моим по новой…
И точка.
В двенадцать сорок я дала телеграмму господину Лазареву А. П.
Я принимала предложение его чиновников.
Без всяких предварительных условий!
В тот же день господин Лазарев А. П. имел рандеву с господином Захаром Кочетом. Хотя последний и не догадывался, что уже самолично успел натворить.
Лазарев А. П. у стенного шкафа меняет лётный комбинезон и прочую вертолетную амуницию на партикулярное платье. Кочет с иронической ухмылкой разглядывает его шлемофон.
— Летал?
— Последние зачеты, с инструктором. Ощущение обалденное.
— Грохнешься ты когда-нибудь на своей кофемолке.
— Сплюнь через плечо. Извини, я был не прав. Сработала твоя бюрократия. Вон телеграмма на столе…
Кочет разглядывает бланк.
— «Я согласна. Туманская-Басаргина». А почему депеша на твое имя? Предложение ей готовил и отсылал я…
— Значит, я ей больше понравился. Кстати, ей же какие-то суммы положены? На раскрутку…