– А как ночью объявился у нас и привалился к забору дух перевести, так Самсон поздоровкаться с тобой решил. Ну и…
– Не помню, – признался я, разведя руками.
– Зато он помнит. Ладно, пошли, – Степан махнул рукой и заторопился дальше.
– Ты извини, если что, – я выдавил кислую улыбку и дружески помахал хряку.
– Хрю!
– Во-во, – сказал я, и заторопился за Степаном, постоянно оглядываясь.
Треск позади усилился. Похоже, хряку мои извинения были совершенно до лампочки. Его широкая душа требовала непременно серьезной сатисфакции.
– Степ, может, побыстрее пойдем, а? – пролепетал я.
– Не бойсь. Забор крепкий, – успокоил меня Степа, меся тяжелыми сапогами грязь. Но в его заверения мне верилось с большим трудом. В этой туше было не меньше ста пятидесяти килограмм, и навряд ли его удержат какие-то палки.
– Да чего ты, в самом деле? – удивился Степа. – Это же всего лишь свинья! Городские, – с некоторым презрением сплюнул он в сторонку.
Но прав оказался все-таки я.
В какой-то момент забор медленно начал выгибаться в нашу сторону пузырем, затем треснули две штакетины. Хряк довольно хрюкнул и подналег на забор своим тучным телом, удвоив усилия. Забор медленно, словно в замедленной съемке, начал заваливаться. Хрюканье перешло в счастливо-победное скрипучее уханье.
– Знаешь, Степа, ты как хочешь, а я делаю ноги, – напрягся я, готовый в любой миг задать стрекача.
– Э-э, – только и выдавил Степан, озадаченно почесав вихрастый затылок. Ему-то точно бояться было нечего.
Забор рухнул, а я припустил вдоль по улице, увязая сапогами в едва подсохшей грязи и оскальзываясь на свежем навозе. Хряк, перевалившись через поваленный забор, припустил за мной. И откуда только в жирном борове, скажите на милость, взялась подобная прыть?! Хряк без особых усилий, визжа от радости, настигал меня.
– А-а-а, помогите! – заголосил я, надеясь, что вот-вот у меня на фоне стресса откроется хваленое второе дыхание, но оно все никак не желало проявлять себя. Тогда я начал путать следы, надеясь, что хряка с его-то весом снесет на каком-нибудь повороте, и он поотстанет, дав мне желанные мгновения передышки. Но хитрая скотина, будто предугадывая направление моих рысканий, шла за мной след в след, хрюкая, поводя пятачком и довольно размахивая ушами. Я уже не оглядывался, боясь оступиться, и только неистово работал руками и ногами. И вдруг…
– Хрю!
Меня подбросило высоко вверх. Растопырив конечности, я сделал кувырок в воздухе и опустился на щетинистую спину хряка, инстинктивно вцепившись в огромные, чуть прозрачные уши. Возможно, останься у меня хоть капля разума на тот момент, я бы поступил по-другому. К примеру, скатился с этой туши и скрылся во дворе какого-нибудь дома. Но липкий страх пожрал остатки сообразительности, которой я всегда так кичился. Вертя хряку уши и молотя по его жирным бокам сапогами, я продолжал вопить благим матом. Вероятно, со стороны это и выглядело довольно забавно, но мне в тот момент таковым вовсе не казалось. Хряку – тем более. Ну, кому, согласитесь, понравится, если ему будут откручивать ухи.