– Кушайте на здоровье!
– Иди, иди! – помахал рукой стражник, беря палку шашлыка. Поднеся ее к губам, он впился зубами в кусок мяса, оторвал от него и принялся жевать. Но вдруг лицо стражника приняло страдальческое выражение. Он перестал работать челюстями, выплюнул непрожеванное мясо и принюхался к шашлыку. – Фу! Что это такое?
– Что-нибудь не так, господа стражники? – подбежал к нему Махсуд.
– Что это, я тебя спрашиваю? – брови стражника грозно сошлись на переносице, и он помахал шампуром перед лицом шашлычника.
– Шашлык, – непонимающе моргнул тот. – Восемь палочек, как вы и изволили заказать.
– Я тебя про мясо спрашиваю, болван! – начал буреть стражник от негодования.
– Мясо? – Махсуд взял из руки стражника шампур и обнюхал шашлык. – Обычное мясо.
– Оно же того… воняет!
– Вы ошибаетесь, уважаемый. Конечно, оно не совсем свежее, но и не порченное. Можете спокойно есть.
– Э, дай другое, а это жри сам!
– Конечно, как пожелаете, – Махсуд подхватил тарелку с шашлыком и унесся прочь.
– Нет, не те, другие! – указывал пальцем стражник, издали наблюдая за шашлычником. – Да, да, вот эти. Тащи давай!
– Слушаюсь, – Махсуд вновь выставил тарелку на дастархан.
Стражник отер о штаны руки и взял палку, но есть не стал, а принюхался.
– Ты что, издеваешься? – рявкнул он. – Этот шашлык воняет еще больше, чем первый.
– Но у меня весь такой!
– Как весь? – нахмурился стражник, в сомнении вертя шампур в пальцах.
– Что вы хотите, если мне приходится продавать по монете за палочку? Раньше я продавал по три монеты из свежайшего мяса, но у меня никто ничего не брал. Тогда мне пришлось продавать по две монеты, но выходили одни убытки. И тогда я стал покупать вот такое мясо и продавать его по монете – дело сразу пошло на лад.
Стражник заколебался.
– Но, поверьте, вы первые, кто жалуется на мой шашлык, честное слово! К тому же бедный человек рад и такому мясу, но у меня, прошу прощения, другого нет, – с сожалением развел руками Махсуд.
– Э, пошли отсюда! – стражник бросил палку шашлыка на столик и, отпихнув с дороги Махсуда, чей вид выражал глубочайшее сожаление по поводу случившегося, и порывисто направился к выходу. – Поедим у Сахоба.
– Мне очень жаль, честное слово, – семенил за ними Махсуд. – Но разве я виноват? Я бедный торговец.
– Уйди, а? – вновь отпихнул его стражник, схватил копье и затопал прочь. Его товарищ поспешил за ним следом.
– Сам жри свою тухлятину. Тьфу! – бросил он растерянному Махсуду, и они затерялись в толпе. Лишь острые концы копий, возвышавшиеся над головами людей, отмечали их путь.