Шарифбек только вздохнул, мулла оскалился, Хасан вздохнул, а Ахматбей, погладив пальцами лысину, усмехнулся:
– А я вот слышал, что ходжа не так умен, как кажется. Вы слыхали, как Насреддин прятал мясо от кошки? А дело было так: купил ходжа на базаре кусок мяса, сунул его в мешок и вернулся домой. Жена его и спрашивает: «Что у тебя там, в мешке?» «Лед», – отвечает ей Насреддин, пряча мешок в подпол. А ночью кошка пробралась в подпол, унюхала мясо и съела его. Наутро ходжа решил пожарить мясо, а мешок пуст. «Эй, жена! – крикнул он. – А где мясо, что лежало в мешке?» «Ты же говорил, что это лед», – подивилась жена. «Глупая ты женщина! Это я для кошки говорил, чтобы та ни о чем не догадалась».
– Хех-хе! – забулькал Нури. – А я вот слышал еще историю. Когда наступил месяц уразы, Насреддин взял мешочек и некоторое количество камней, решив с их помощью отсчитывать дни. Но один хитрец, видя, как ходжа кладет каждый день по камешку в мешочек, взял да и насыпал в него сразу целую горсть. А потом спрашивает: «Скажи, ходжа, какое сегодня число?» Ходжа высыпал из мешочка камни, быстро пересчитал их и подумал: «Если я скажу правду, они решат, что я сошел с ума!» – а вслух сказал: «Сегодня сорок пятый день!» «Но как такое может быть, если в месяце всего тридцать дней». «Это еще что, – ответил ему ходжа. – Если бы ты сам сосчитал камешки, то понял бы, что сегодня сто двадцатое число».
– Ха! – сказал Ахматбей. – А вот я вспомнил еще одну историю. Ходжа как-то наловил перепелов и зажарил их. А потом накрыл их крышкой и пошел звать гостей, чтобы те видели, какой он хороший охотник. А пока он отсутствовал, некто пробрался в дом к Насреддину и съел всех перепелов, а на их место посадил живых. И когда ходжа привел гостей, и те расселись в ожидании обещанного угощения, ходжа открыл крышку, а перепела встрепенулись и улетели. И тогда Насреддин воскликнул: «Господи, пусть ты возвратил перепелам жизнь, ну а мои масло, специи, соль и дрова – с кого мне все это взыскать?»
– Хах-ха! – на этот раз филином заухал Нури. – Да он просто шут, этот ваш Насреддин. А вы, трусы, и уши развесели.
– Шут? – прищурился Шарифбек. – Разве наш почтенный мулла смеется? По вине Насреддина он лишился сначала подношений, затем мечети, а после еще и пяти тысяч динаров. Это, по-вашему, смешно?
– О-хо-хо, – издал тяжкий вздох мулла, а Нури надул щеки.
– Вы глупец, мулла, – сказал Ахматбей.
– Что-о?! – вскочил оскорбленный до глубины души мулла, готовый накинуться на менялу.
– Да, да, глупец! – повторил тот с презрением. – Разве мудрый человек купил бы бронзовую безделушку за пять тысяч? Вот меня бы паршивый Насреддин вряд ли провел!