Голубой горизонт (Смит) - страница 22

Джим снова помрачнел. Он снова сел верхом и неторопливо направил коня к крепости. К тому времени, когда он добрался до массивных каменных стен, одежда на нем уже высохла, хотя сапоги из кожи антилопы куду все еще оставались влажными.

Капитан Хьюго ван Хуген, интендант гарнизона, сидел в своем кабинете рядом с главным пороховым погребом. Он дружески приветствовал Джима, потом предложил ему трубку с турецким табаком и чашку арабского кофе. Джим отказался от трубки, но с удовольствием выпил черный горьковатый кофе — к этому ароматному напитку его приучила тетушка Ясмини. Джим и интендант были давними сообщниками. Между собой они считали, что Джим является неофициальным представителем семьи Кортни. И если Хьюго подписывал лицензию, говорившую, что компания не может снабдить провизией или какими-то припасами один из кораблей в заливе, то в документ вписывалось имя частного торговца, которому позволялось восполнить недостачу. А еще Хьюго был страстным рыболовом, и, когда Джим повторил ему эпический рассказ о зубане, Хьюго то и дело восклицал: «Ох, ну надо же! Быть того не может!»

Когда Джим распрощался с интендантом, обменявшись с радушным хозяином рукопожатием, в кармане он уносил документ, разрешающий компании «Кортни бразерс» продать кое-что на голландский корабль.

— В субботу зайду, снова выпьем кофе! — подмигнул интенданту Джим.

Хьюго добродушно кивнул:

— Тебе тут будут более чем рады, мой добрый друг!

По долгому опыту интендант знал, что может не сомневаться: Джим принесет ему комиссионные в небольшом кошельке, наполненном золотыми и серебряными монетами.

Вернувшись в конюшни Хай-Уилда, Джим обтер Друмфайра, не доверив эту работу никому из конюхов, а потом оставил его у яслей с дробленым зерном, которое полил черной патокой. Друмфайр был сладкоежкой.

По полям и фруктовым садам за конюшнями бродило множество освобожденных рабов, собиравших свежие овощи для «Чайки». Большинство корзин объемом в бушель уже наполняли картофель и яблоки, тыквы и турнепс. Отец Джима и Мансур приглядывали за работой. Джим оставил их заниматься делом, а сам ушел к скотобойне. В темном прохладном помещении с толстыми стенами без окон уже висели на спускавшихся с потолка крюках десятки только что освежеванных бараньих туш. Джим вынул из ножен на поясе нож и несколькими привычными движениями провел им по точильному камню, прежде чем присоединился к своему дяде Дориану. Чтобы подготовить все необходимое для продажи на корабль, всем в имении пришлось включиться в работу. Освобожденные рабы тащили из загонов персидских овец с жирными хвостами, укладывали их на пол и задирали животным головы, подставляя их глотки под взмах ножа. Другие опытные руки подвешивали убитых овец на крюки и снимали с них шкуры.