— Ох… — промямлила я. Приставила тыльную сторону ладони ко лбу, другой рукой схватилась за рёбра и пошатнулась. Глаза поднялись к небу. — Нечем дышать, — и мешком повалилась на траву. Труднее всего было себя не выдать — не вскрикнуть от неудачного больного падения, не двинуться… Глаза прикрылись до состояния щёлочек, сквозь опущенные ресницы удалось разглядеть одобрительно кивнувшую и скрывшуюся за углом дома фигуру Воробья. Что бы это значило? Решил проникнуть через чёрный ход? Тогда зачем отправил меня отвлекать стражей, охранявших парадные двери?
Зазвучали голоса — испуганные и рассеянные. Две человеческие фигуры заслонили свет солнца. Стук сердца заглушал собственные мысли и грозился выдать меня с потрохами. Оба охранника не знали, как быть, и точно имели дело с подобной кисейной барышней впервые.
— Кажись, упала в обморок, — более молодой чесанул затылок.
— Да неужели! — прохрипел пожилой. Склонился надо мной, уперев руки в колени. Не прошло и нескольких секунд, как уверенность второго тоже сдала позиции. — И что делать-то с ней?
«Ну и идиоты», — проскользнула мысль. Пришлось напрячься всем телом, чтобы сдержать улыбку.
— Грязная она какая-то, как будто из свинарника…
Захотелось вдарить наглецу по физиономии за невежество. Способность возмущаться вот-вот достигнет предела — сколько уже раз за сегодня подобное невежество выводило из себя?
— Тупица! Она же шла не по дороге, а по лесу!
«Вот! Наконец-то нормальный человек!» — проскользнула одобрительная мысль.
Недолго думая, один из них заботливо подхватил мою тушку на руки и понёс к дому. Рука безжизненно повисла, пересохшие губы приоткрылись — всё, чтобы выглядеть как можно естественнее. От волнения дыхание зашлось как никогда. Сильнее прежнего ощутился впивающийся в бока корсет, и закралась навязчивая мысль что такими темпами могу действительно провалиться в обморок. Двери раскрылись перед моей головой. Взволнованные озабоченные голоса зазвучали со всех сторон — тут же набежали слуги, лакеи, горничные и вокруг моего тела собралась толпа народу.
— Расступись! — рявкнул охранник. Меня пронесли на середину комнаты и спины коснулась мягкая обивка дивана.
— Бедная девочка. Что же с ней случилось? Ах, как она бледна, — сочувственные причмокивания и покачивания головой от каждого присутствующего смешили, улыбка так и просилась на губы. А полуприкрытые глаза тем временем остановились на добротной каменной лестнице, что карабкалась на второй этаж, внимательно следили за тем, чтобы никто не начал подниматься — именно второй этаж был местом нахождения кабинета, где по словам Джека должен храниться неизвестный дневник.