— Вы быстро к нам привыкнете, мистер Шоу-Смит, — сказала Бет, когда он был ей представлен. Мне стало интересно, кого она имеет в виду — нас троих или всех женщин в целом.
Когда мужчины сели, мы с Дитте устроились по краям дивана. Бет налила чай и кивнула мне, чтобы я подала «Мадеру». После того как все получили угощение и похвалили кекс, я откинулась на спинку дивана и стала ждать, когда Бет задаст мужчинам какой-нибудь провокационный вопрос, в котором уже будет ключ к разгадке. Я ожидала джентльменских анекдотов с оттенком высокомерия, интеллектуальных разногласий и бестолковых споров. Я думала, что меня иногда будут из вежливости просить высказать свое мнение, и заранее сожалела о мужской сдержанности в выражениях из-за того, что трое из присутствующих носили юбки.
Однако все пошло не так. Эти джентльмены пришли послушать, проверить свои знания и принимать возражения не друг от друга, а от сестер. Взгляды мужчин были устремлены на Бет. Они следили за тем, как она поворачивалась, чтобы включить лампу, наблюдали за ее руками, когда она проверяла уровень воды в чайнике и подливала им еще чай. Когда она говорила, они подавались вперед, просили ее уточнить, по очереди рассуждали над ее мыслями, дополняя их своими. Они спорили с ней и просили разъяснить свою позицию. Бет сначала улыбалась, прежде чем разбить в пух и прах нелогичные рассуждения собеседников. Если они соглашались с ней, а такое происходило часто, то совсем не из вежливости. Моему удивлению не было предела.
Дитте говорила мало, но иногда она наклонялась к профессору Чисхолму и негромко беседовала с ним, пока молодые люди спорили с Бет. Когда у Дитте спрашивали ее мнение, разговоры прекращались. В вопросах истории она, несомненно, считалась авторитетом, и к ее словам относились с тем уважением, которое я встречала только по отношению к доктору Мюррею.
— Это как раз та тема, по которой Эдит собирается провести исследование при переписывании своей «Истории», — сказала Бет. — Поэтому мы пригласили к себе Эсме на какое-то время. Она будет научным помощником Эдит.
— Разве это не твоя работа, Бет? — спросил профессор Чисхолм.
— Да, конечно, но, как вы знаете, я сейчас сама занимаюсь писательством, — ответила Бет с дерзкой улыбкой.
— И над чем вы работаете, мисс Томпсон? — спросил мистер Шоу-Смит.
Бет повернулась к нему всем телом и, прежде чем ответить, выдержала паузу.
— В общем, — сказала она, — это будет нечто скандальное. Я пишу роман, самый худший на свете, но каким-то чудом его собираются опубликовать.
Я заметила улыбку на лице Дитте, когда она потянулась за кусочком «Мадеры».