— Ты останешься? — спросила я.
— Останусь, если хочешь.
— Женщины обычно ругаются при родах?
Сара надела мне через голову ночную сорочку. Она скользнула по коже, как ветерок. Сара помогла мне найти вырезы для рук.
— Если знают правильные слова, то не могут их сдержать.
— Я знаю много плохих слов. Меня научила им одна старая женщина на рынке в Оксфорде.
— Ну, одно дело слышать их на рынке и совсем другое — говорить самой, — Сара сняла мой пеньюар с двери и накинула на меня. — Некоторые слова значат больше, чем буквы на бумаге, согласна? — Сара старалась завязать пояс у меня на животе. — У них есть форма и строение. Они, как пули, наполнены энергией. Если их правильно использовать, они могут помочь.
— Например, когда тебя кто-то подрезает, когда ты спешишь на крикет? — спросила я.
Она засмеялась.
— О боже! Филип называет это авторечью. Надеюсь, ты не обиделась.
— Немного удивилась, но, думаю, после этого ты начала мне по-настоящему нравиться.
Слова были лишними. Сара поднялась на носочки и поцеловала меня в щеку. Я слегка наклонилась ей навстречу.
* * *
ATTEND
Уделять внимание; заботиться, следить за кем-то; присматривать, ухаживать, оберегать.
TRAVAIL
Для женщин: родовые муки.
DELIVERED
Разрешиться от бремени; освободиться, передать другому.
RESTLESS
Лишенный покоя; не находящий себе места; тревожность в душе.
SQUALL
Маленький или незначительный человек.
Внезапный и сильный порыв ветра, взрыв или короткая буря.
Громкий и пронзительный крик.
Дневной свет проникал сквозь шторы. В комнате наконец-то наступила тишина. Суматоха сменилась покоем. Лаванда заглушила запах крови и проклятий.
Дерьмо. Я выкрикивала это слово снова и снова. И другие слова, которым я научилась у Мейбл, тоже вырывались наружу. Мое горло охрипло от них. Это мне не приснилось.
Хотя сон я увидела. И в этом сне плакал младенец. Он и сейчас плакал, и моя грудь болью отзывалась на его плач.
* * *
Они говорили шепотом, но я все слышала.
— Лучше не показывать ей, иначе она передумает.
Это акушерка.
— Нужно покормить.
Это Сара.
— Оставит lie-child — сделает плохо и себе, и ему. Я позову кормилицу.
Акушерка.
* * *
Я откинула одеяла и спустила ноги на пол. Незнакомые мышцы застонали от недавних испытаний. Боль пронзила настолько, что я завизжала. Я все еще помнила эту боль, размытую эфирным туманом.
Я попробовала встать, но в голове пульсировало так, что резкие минуту назад звуки стали глухими, как будто я только что поскользнулась в ванной и оказалась под водой. Мне удалось сесть, и я закрыла глаза. Сквозь темноту опущенных век проступало чье-то лицо, две точки яркого света прожигали сетчатку. Когда я наконец встала, то почувствовала, как все мои внутренности хлынули наружу. Я потянулась вниз, чтобы остановить поток, но в этом не было необходимости: кто-то уже надел на меня пояс и подложил в него салфетку.