— Спасибо вам, мистер Данкворт, — сказала я, кивком избавив его от необходимости пожимать мне руку. Он вздохнул с облегчением. — Я многому у вас научилась. Простите, что не всегда показывала свою благодарность.
На этот раз он выглядел смущенным.
Мистер Свитмен спрятал усмешку. Он покашлял и вернулся на свое место за сортировочным столом, следом за ним разбрелись другие помощники. Я попыталась заглянуть в глаза мистера Данкворта, но он посмотрел чуть выше моего правого плеча.
— Не за что, мисс Николл, — ответил он и вышел из Скриптория.
Вскоре после этого приехал Гарет. Он отдал гранки доктору Мюррею, которые тот ждал, поздоровался с папой и мистером Свитменом и подошел ко мне.
— Прости, что задержался, — начал Гарет. — Сегодня после обеда мистер Харт вдруг решил напомнить нам правила.
— Правила из своей брошюры?
Гарет засмеялся.
— Это всего лишь верхушка айсберга, Эс. В каждом цеху свои правила. Ты же видела их на стенах, когда приходила?
Я пожала плечами.
— Так вот, Ревизор решил, что мы не соблюдаем правила, и заставил нас читать их вслух перед тем, как уйти домой, — он улыбнулся и добавил: — Как новый начальник, я покинул цех последним.
— Новый начальник цеха? О, Гарет, поздравляю! — в порыве радости я вскочила и обняла его.
— Если бы я знал, что ты так отреагируешь, давно бы стал просить повышение, — пошутил он.
Папа и мистер Свитмен повернулись в нашу сторону, чтобы посмотреть, из-за чего поднялась суматоха, и я отстранилась от Гарета, не позволив обнять меня в ответ.
Взволнованная и возбужденная, я собрала сумку и надела шляпу. Подойдя к папе, я поцеловала его в макушку.
— Сегодня домой приду поздно. Миссис Мюррей предупредила, что собрание затянется надолго.
— Тогда я не буду тебя ждать, если ты не возражаешь, и лягу спать. Надеюсь, что Гарет позаботится о твоей безопасности, — сказал он, и улыбка на мгновение стерла следы усталости с его лица.
Когда мы шли по Банбери-роуд, я рассказала Гарету о собственном повышении.
— Ну, это не совсем рост по карьерной лестнице. Мы с Росфрит все еще находимся на нижней ступени, но это тоже поощрение.
— Вполне заслуженное, — сказал Гарет.
— Как ты думаешь, почему мужчины приходят на эти собрания? — спросила я.
— Потому что женское избирательное общество Оксфорда приглашает их.
— А еще почему?
— По разным причинам. Некоторые хотят того же, чего хотят их жены или сестры. Других попросили оказать поддержку.
— И к каким же ты относишься?
Гарет улыбнулся.
— К первым, разумеется, — его лицо стало серьезным. — У моей матери была тяжелая жизнь, Эс. Слишком тяжелая. И не было никакой возможности что-либо изменить. Я хожу на эти собрания ради нее.