— Последняя, — сказал мужчина. — Ту коробку тоже забирать? Ее отвезти в Старый Эшмол?
Теперь мне надо идти в Старый Эшмол? Раньше я не думала об этом, но сейчас такой вопрос возник.
— Пока оставьте ее здесь, — попросила я.
Мужчина, держа полку за один конец, выходил из Скриптория задом, вертя головой, чтобы не споткнуться обо что-нибудь. Я вышла вслед за ними и смотрела, как они грузят последние ячейки в машину. Они закрыли кузов, влезли в кабину и выехали за ворота в сторону Банбери-роуд.
— Теперь точно все, — сказала я Лиззи, вернувшись в Скрипторий.
— Не совсем.
Стоя на коленях, она держала в одной руке совок, а в другой — пачку листочков.
— Они грязные, — предупредила она, передавая их мне.
Листочки были скреплены друг с другом ржавой булавкой и паутиной. Я вынесла их на улицу и отряхнула, затем вернулась за сортировочный стол. Семь листочков были исписаны разным почерком, на них стояли разные даты, а цитаты были взяты из разных книг.
— Прочитай их вслух, — попросила Лиззи. — Проверим, знаю ли я эти слова.
— Ты знаешь их, — сказала я.
— Читай.
— Bonde mayde, — Лиззи сразу перестала подметать. — Bound maiden, bondmaiden, bond servant, bond service, bond-maide, bondmaid.
Их цитаты казались вполне безобидными, но на трех листочках папа привел возможные определения: рабыня; невольница; служанка, обязанная прислуживать до самой смерти.
Слово рабыня было обведено.
Я вспомнила, как заглавный листочек нашел меня под сортировочным столом.
Лиззи подсела ко мне.
— Из-за чего расстроилась?
— Из-за этих слов.
Лиззи поменяла листочки местами, словно пытаясь сложить головоломку.
— Оставишь их себе или отдашь мистеру Брэдли?
Слово bondmaid само нашло меня, уже во второй раз, и мне не хотелось, чтобы оно появилось в Словаре. Это вульгарное слово. Более оскорбительное для меня, чем некоторые слова Мейбл. Имела бы я право отклонить его, если бы была редактором?
— Оно означает рабыня, Лиззи. Тебя это никогда не смущало?
Лиззи задумалась.
— Я не рабыня, Эссимей, но сама себя я считаю невольницей.
Ее рука потянулась к крестику, и я знала, что она подбирает слова, чтобы сказать что-то важное. Когда она наконец убрала руку от распятия, она улыбалась.
— Ты всегда говорила, что слово может менять свое значение в зависимости от того, кто его использует. Так что bondmaid может означать нечто большее, чем говорят эти листочки. Я была твоей bondmaid с тех пор, как ты была маленькой, Эссимей, и я радуюсь этому каждый день.
* * *
Когда мы закрыли дверь Скриптория, на улице уже темнело, и мы вместе пошли на улицу Обсерватории. Мы поужинали хлебом с маслом у меня на кухне, и, когда мои глаза стали уже закрываться, я попросила Лиззи остаться со мной ночевать.