— Но Берти не сказал ни слова, — сказала я. — Нет никаких признаков того, что мои действия пошли ему на пользу.
— Это был первый раз, когда его удалось успокоить словами вместо хлороформа. Это прорыв, миссис Оуэн.
* * *
Ночью мне приснилось, что я во Франции. На голове Гарета был тюрбан, а Берти мог говорить. Ангус раскачивался со мной, повторяя: «Секура, секура». Я посмотрела на свои стопы — и увидела окровавленные обрубки.
* * *
Когда я пришла на следующее утро в Скрипторий, Лиззи была уже там. Она протирала ячейки влажной тряпкой, и я услышала запах уксуса.
— Проспала? — спросила она.
— Кошмары снились.
Лиззи кивнула.
— Сегодня утром увезут ячейки. Если сложишь в коробку все, что лежит у тебя на столе, ее тоже заберут.
Мой стол. Все находилось на своих местах, даже лежали листочки и копии гранок. Мой закуток был похож на комнату в музее. Я взяла коробку и стала наполнять ее.
Мой экземпляр словаря Сэмюэла Джонсона отправился туда первым, потом — папины книги, которые он называл «библиотекой Скриппи». Я взяла в руки потрепанный том «Тысячи и одной ночи» и открыла сказку про Аладдина. На меня нахлынули воспоминания, и я закрыла книгу.
Я убрала все на столе и открыла его крышку. Там лежал роман, который я так и не смогла дочитать до конца. Из него выпал листочек — скучное слово, скорее всего дубликат. Я положила его обратно в книгу, а ее — в коробку. Карандаши и ручка. Блокнот. «Правила Харта» с запиской мистера Данкворта. Все отправилось следом.
Я взяла обувную коробку с листочками. Моими листочками. Листочки, которые Гарет получал от Лиззи или тайком забирал из Скриптория. Я положила их тоже в большую коробку, закрепив друг с другом ее створки.
— Я думаю, мы закончили, Лиззи, — сказала я.
— Почти.
Она обмакнула тряпку в ведро и отжала лишнюю воду. Затем встала на колени и вытерла нижний ряд ячеек.
— Теперь все, — сказала Лиззи, сев на корточки.
Я помогла ей подняться.
Пожилой мужчина и юноша пришли, когда Лиззи выливала воду из ведра под ясень.
— Все готово, — сказала я.
Мужчина показал на полку с ячейками у двери, и мальчик наклонился, чтобы подхватить ее с одного конца. У обоих было одинаковое телосложение и светлые волосы. Хотелось надеяться, что война закончится до того, как юноша станет совершеннолетним. Они отнесли полки к небольшому грузовику, стоявшему на подъездной дорожке.
Лиззи вернулась со щеткой и совком.
— Только подумаешь, что уже все сделано!
Она стала подметать пыль, десятилетиями скапливавшуюся под ячейками.
Полка за полкой мужчина и его мальчик убирали все, где когда-то хранились листочки.