Немногие пустые заклинания о равенстве не идут дальше клише времен Великой французской революции и быстро переделываются в матемы посредством ограждения их от дополнительной аргументации. Но когда дело доходит до реальной политики, они пишут так, как будто достаточно одного отрицания. Будь то палестинская интифада, ИРА, венесуэльские последователи Чавеса, французские нелегальные мигранты (sans-papiers), «Оккупай»-движения, неважно, сколь они радикальны. Имеет значение лишь то, чтобы они были против системы. Альтернатива «неименуема на языке системы». Разве Пол Коэн не показал это?
И в 1789 г., и в 1917 г., и во время Великого похода, «большого скачка» и «культурной революции» при Мао – разрушительная работа всегда подстегивала саму себя. Событие – это пустота в сердце реального. Верность Событию означает преданность ничто. Пустопорожние рассуждения Жижека и нонсемы Бадью выполняют одну задачу: отвлечь внимание от реального мира, от настоящих людей, от обычных этических и политических размышлений. Они служат единственной цели, не терпящей критики и компромиссов и сулящей освобождение всем, кто ее поддерживает. А что это за цель? Ответ вы найдете на каждой странице этих бессмысленных текстов. Эта цель – Ничто.
Глава 9
Что значит быть правым?
Для образа мысли левых характерна линейность, выраженная в их самоназвании. Те, кто называют себя «левыми», верят в то, что политические позиции и движения могут быть распределены слева направо, и что, если ты не слева, значит, обязательно справа. В то же время в процессе бесконечной кампании по запугиванию левые мыслители нашли способы сделать нежелательным пребывание справа. Как правило, они не дают никакого определения, что означает быть «правым», и не объясняют, почему национал-социалисты, фашисты и сторонники либеральной экономики должны быть включены в одну категорию. Однако в одном ясность есть. Однажды определив себя в качестве правого, вы оказываетесь за пределами любых дискуссий. Ваши взгляды неуместны, вы дискредитированы, ваше присутствие в мире – ошибка. Вы больше не оппонент, с которым можно спорить, а сумасшедший, которого нужно избегать. Это я ощутил на собственном опыте, как и все инакомыслящие, которые мне известны. Если книги правых и замечают рецензенты с левыми взглядами (а в академическом мире левые рецензенты – это обычное явление), то только для того, чтобы уничтожить их.
Казалось бы, тем самым левые берут на себя слишком много и должны четко обозначить альтернативу. Но, оглядываясь на блеклый ландшафт, который я имел возможность обозревать в этой книге, я вижу только отрицание. Отпускаются случайные замечания по поводу грядущей «эмансипации», «равенства» и «социальной справедливости». Но понятия эти редко выводятся из области абстракций или подвергаются серьезному анализу. Как правило, они не служат для описания воображаемого социального порядка, который готовы защищать те, кто их использует. Напротив, эти категории применяются только для отрицания. Они служат для осуждения любого опосредующего института, любой несовершенной ассоциации, любой шаткой попытки человеческих существ жить без насилия и с надлежащим уважением к закону. Это похоже на то, как если бы абстрактный идеал принимался специально по той причине, что воплотить его в жизнь невозможно.