«Что это с ним?»
Я подошла к кочевнику, в скрюченной позе распластавшемуся по полу так, чтобы лицом уткнуться в ковер, и при этом усидеть на пятках.
— Эй? Ты живой? — с опаской спросила я, раздумывая, а не потыкать ли его ногой?
Парень украдкой выдохнул, и тут же попытался замереть. Значит — живой. Тогда что он делает?
Я огляделась по сторонам. Останки койота разлагались на глазах, источая такой невыносимый смрад так, что глаза начали невольно слезиться. Ковер был исполосован следами от когтей, а часть мебели разгромлена, но во всем этом месиве из щепок, обрывков ткани, клоков шерсти и костей не наблюдалось одного — моего честно-добытого камешка! Кочевник продолжал вести себя предельно странно, замерев, в явно неудобной позе.
— Прошу простить меня за вторжение, Ва-Эхтар-Дан… — Трия проникла под полог необычайно прытко для скрюченной старушки, и замерла, в немом ужасе приоткрыв рот, вслед за ней еще один любопытствующий страж успел сунуть голову внутрь и так же замереть в остолбенении.
Я замерла, не зная куда броситься. Толком запаниковать даже и не успела.
— На колени, — рявкнул хорошо поставленный властный голос, и я едва не послушалась приказа, вовремя сориентировавшись, что он адресован вовсе не мне, и исходит от Г'ярта, все так же полулежащего на полу.
К моему изумлению, кочевники ни секунды не мешкая пали ниц, мигом заняв точно такую же позу, что и их новый вождь.
— И что это вы делаете? — заинтересованно осведомилась я, осматривая получившуюся картину с нескрываемым изумлением. Этот странный мирок все больше меня удивлял, и вовсе не в приятную сторону. Во всяком случае, поведение его жителей было далеко от рационального и логически объяснимого.
— Преклоняемся перед Великой Жрицей, — как мне показалось, слегка озадаченно пояснил Г'ярт.
— Мне конечно безмерно приятно, но валяться в останках недавно убитого баргула, это как-то… — я невольно замолчала, подбирая подходящее слово.
Шаманка невольно вздрогнула, от упоминания необычной нечисти и ее останков, но с места не сдвинулась.
— Ладно, объясню понятным языком, — почуяла я неожиданный прилив наглости. Патовая, казалось, ситуация, неожиданно повернулась ко мне своими самыми привлекательными частями, и я намеревалась этим воспользоваться, пока кочевники не одумались, и таки не сожгли меня на костре, от греха подальше — Поднимайтесь, хватит грязь лицом по полу елозить.
К пущему моему удивлению, пожелание было исполнено практически моментально. Все трое поднялись. Страж, цветом лица сравнявшийся с бледно-серой стенкой шатра, как-то уж очень затравленно озираясь, попытался задом отступить за полог, но ненароком встретился со мной глазами, странно, по щенячьи, взвизгнул и обратился, трусящимся как осиновый лист, койотом. Остальные, к счастью, замерли, странных маневров не производя, только дышать старались как-то уж больно редко, да мне в глаза не смотрели.