— Да, конечно, — кивнул ротмистр. — Ольга Николаевна ждет вас.
Интересно, чья была инициатива, чтобы со мной переговорили генерал с ротмистром? Почему Чернов принял такое решение и пошел на уступки, когда к нему подошла помощь? Он же прекрасно понимает, что пара штурмов и резиденция падет. Узнал, что ожидаем подхода Ожаровского? Вряд ли, силы слишком неравны, даже с учетом наших танков и автоматов. Мятежники уже уничтожили две бронемашины, следовательно и не так бояться станут. Нет, наши броневики нанесли большой урон, а пулеметы и простые бойцы им ничего не противопоставят, если только шальная пуля в смотровую щель попадет. Пушки, вот в чем проблема, она решаема, броню следует наращивать, обязательно делать башню поворотной. Теркешин с этой задачей обязан справиться, да и то, против гаубиц мы защиты не получим. Черт! Следовало о самолетах, как поддержке с воздуха раньше озаботиться! Понимаю, что чисто технически это не могли сделать. Гранаты? Заманчиво и не так сложно. Так ведь против нас же они обернутся. Скопировать или усовершенствовать конструкцию не представляет труда, ну, по отношению к гранатам или минометам. Когда применяется такая новинка в боевых действиях, то она вносит перелом в сражение, однако, не факт, что через какое-то время противник не ответит тем же, а может мощнее. С танками и самолетами все сложнее, там много деталей и узлов, технических решений и цепочки производства, чтобы повторить на раз.
— Разрешите? — постучался я в дверь кабинета императрицы.
— Входите, — раздался голос Ольги Николаевны.
Приоткрыл дверь и посмотрел на Еремеева с Ларионовым. Те синхронно махнули, что за мной не собираются. Значит все уже решено и заранее обговорили, время у них было.
Императрица подписывала какие-то бумаги и в мою сторону не смотрела. Я же встал у двери и жду, когда Ольга Николаевна соблаговолит обратить на меня внимание. Камин горит, огонь пожирает какую-то стопку бумаг. Дорожные сумки стоят у стены, да и сама императрица в дорожной одежде.
— Иван Макарович, проходите и присаживайтесь, — не поднимая головы, сказала императрица. — Простите великодушно, мне необходимо подписать пару распоряжений.
— Как прикажете, — ответил я.
Пара минут прошла в тишине, только скрип пера и шелест бумаги.
— Злишься? — неожиданно спросила императрица.
— Разве имею право? — вопросом на вопрос, ответил ей.
Да, убежден, сразу после моего ухода и приняла она решение отказаться от приглашения в Екатеринбург и отправиться в Крым. Ну, тоже дело, могла бы ведь заупрямиться и приказать удерживать резиденцию до последнего.