— Простите, Иван Макарович, вы вернулись? — осторожно спросила барышня, работающая на узле связи.
— Неужели считаете, что объявился кто-то другой и находится в резиденции наместника Урала? — усмехнулся я.
— Нет-нет! Что вы! Просто это так неожиданно и радость-то великая! — воскликнула та.
— И чему радоваться, позвольте полюбопытствовать? — хмыкнул я.
— Так нам теперича ничего не страшно! Вы же все проблемы разрешите! — ответила та.
— Гм, если каждый будет заниматься своим делом, то, да – все получится, — прозрачно намекнул я.
— Ой, простите, ваше высокопревосходительство! Минуту, — пролепетала та, а спустя десяток секунд, объявила: — Связь с императорским домом. У аппарата камердинер ее величества.
Какой-то чопорный слуга, узнав кто желает переговорить с императрицей потребовал доказательств, пробубнив:
— Звонят тута всякие, Ольгу Николаевну в расстройство вводят.
— Любезный, бумаг тебе показать не могу, что-то личное говорить не собираюсь. Позови тогда ротмистра Ларионова или начальника охраны Еремеева, с ними переговорю, — заявил я, чувствуя, что начинаю закипать.
Вообще, следовало с дороги отдохнуть, переодеться, обдумать сложившуюся ситуацию, а только потом объясняться. Раздражение в таких делах плохой помощник, но раненых и убитых в перестрелке с имперскими войсками никогда не забуду. Соединил-таки меня камердинер со своей хозяйкой.
— Слушаю! — нервно произнесла в трубку императрица.
— Здравствуйте, ваше величество, — произнес я.
— Кто это? Иван, ты?!
— Да, Ольга Николаевна, — дернулась у меня щека, — это наместник Урала, Иван Чурков.
— Слава тебе господи! Очень рада, что ты нашелся!
— Нашелся? — удивился я. — Да, что вы говорите! Я-то думал, что сумел сбежать от ваших войск, которые жаждали моей крови. Позвольте заметить, после нашего с вами в столице разговора и заверения, что моим войскам никто мешать не станет в подавлении мятежа!
Да, честно говоря, в тот момент у меня разные возникли эмоции. С одной стороны был сильно на Ольгу зол, а с другой – рад ее слышать. Допускаю, что не будь рядом со мной в кабинете хмурого Гастева и мрачного Анзора, то разговор сложился бы по другому сценарию. Скорее всего и Ольга Николаевна находилась не одна, к тому же есть еще любопытные уши барышень-телефонисток, которые, с большой долей вероятности, страдают любопытством.
— Иван Макарович, к данному происшествию не имею никакого отношения. Насколько знаю, после разбирательств и уточнений на месте, все ваши люди вернулись в расположение своих частей, — сухо ответила императрица, а потом добавила: — Однако, за неподчинение имперским войскам, лично вам и вашим подчиненным вынесено строгое порицание.