— Слегка разбитый, но живой, благодаренье Стихиям, — неловко пошутил он. — Но это сейчас неважно. Помните, я спрашивал об источниках? Я наконец понял, что происходит с ними, — Илияс потер лоб и нахмурился. — Как же голова болит! Знаю, прозвучит, как несуразица, но, вероятно, кто-то поглощает их силу.
— Это возможно?
— Считается, что нет. Слишком много сырой, неоформленной магии, ее тяжело удержать и направить. Это как пытаться вычерпать реку кубком: поймаешь лишь малую часть. Но, похоже, кому-то удалось.
Он приподнялся в кровати, устраиваясь поудобнее.
— Понимаете, даже если источник рушится, Стихии не исчезают бесследно, скорее, уходят в глубь, прячутся в землю, как золотые жилы. Пользоваться ими нельзя, но почувствовать — без сомнения.
— И те странные плетения в кристаллах, которые мои разведчики относили к источникам, должны были их почувствовать?
— Да. Будь там хоть капля, хоть кроха магии, мы бы узнали.
— И теперь в чьих-то руках находится мощь выпитых источников? Как много совпадений.
И Ульф кратко пересказал ему все, что узнал за вчерашний день.
— А теперь скажите: может ли человек самостоятельно запечатать собственные Стихии?
— Невозможно, — Илияс покачал головой. — Чтобы запечатать магию, нужна магия. Порочный круг.
— А если ему помогли?
— Кто? И как? Подробности известны императору и верховному жрецу, остальные даже не знают об этой возможности.
— Не знаю, — Ульф едва не застонал. — Но это объяснило бы все: внезапный интерес Анвара к столичным делам, неопытность в организации покушения на Адиля, вчерашнюю попытку убить вас.
— В каком смысле? — опешил Илияс.
— Я почти уверен, что целью были вы, а не Арселия. Слишком удобной выглядит ваша смерть: трон останется без поддержки, Адиль слаб, а магов вашего уровня больше нет.
Повисла долгая пауза. Илияс откинул одеяло, выбрался из кровати и подошел к окну.
— Вам рано вставать, — устало напомнил Ульф. — Вы мне еще живым нужны.
— Спорное утверждение, — протянул жрец, с жадностью рассматривая небо. — Вы замечали, сколько красоты кроется в банальных вещах? Мы забываем любоваться облаками и звездами, относимся небрежно к близким людям, мчимся куда-то, не разбирая дороги, пока вдруг не натыкаемся на стену в тупике.
— К чему вы клоните?
— К тому, что иногда от мертвых больше пользы, чем от живых.
— Глупости.
— Не воспринимайте эти слова слишком буквально. Однако удавка на моей шее затягивается слишком сильно, я не нахожу сил разорвать ее. А вы — можете.
— И не просите, — хмуро отозвался регент.
— Даже ради сохранения целостности империи?