Иван Артемович посчитал сказанное за удачную шутку — рассмеялся.
«До чего же у него отвратительный смех! — вдруг открылось Елене Павловне. — Этак должны хихикать молодые бесенята, когда учатся творить свои мерзости».
Брат серьезным, изучающим взглядом смотрел на Ивана Артемовича, пока тот не кончил смеяться.
— Нервы не выдержали у бандитов: из страху убили, — подытожил Михаил Павлович. — Риску было много главарям угодить в полицию. Задуматься, так не завидная у них доля: бойся таможенников и полицию, и не меньше своих остерегайся, оступишься — ухлопают.
— Вот-вот! — Глаза у Ивана Артемовича алчно взблеснули. — По краю пропасти ходят, риску подвергаются ежечасно. Опасно? Очень. А ты не допускаешь, что рисковать — это еще и наслаждение.
— Идти на преступление, чтобы пощекотать нервы, — изведать риск? Х-м. Штучки для пресыщенных, избалованных роскошью. Убитый не из таких был.
— Что ж, пожалуй, — согласился Иван Артемович. — Пресыщенные… А ты что же, их и за людей не признаешь? Я думал: этак только социалисты рассуждают. Тех заботит одна голь. Нет, нет, — выставив ладонь, он как бы предупреждал возможное возражение, которого Михаил Павлович не намеревался делать. — Вас, полицию, голь не интересует. Точнее, интересует, в другом смысле: из армии голодранцев выходят преступники. Ваша забота соблюдать порядок. А порядок необходим тем, кому есть что терять, есть чем дорожить. Голытьба от нарушения порядка не пострадает.
Михаил Павлович молчал, с долею изумления глядя на своего улыбающегося зятя.
— Спросишь: зачем же на опасный путь ступают, кому выгоднее оберегать порядок? Им ради чего рисковать?
— Спрошу, — подтвердил Михаил Павлович.
— От лиха, от нужды не идут на риск, — развивал свою мысль Иван Артемович.
— По-твоему, риск нечто вроде цели? Есть люди, которым риск — цель?
— Именно! — торжествующе взблеснул глазами Иван Артемович. — И рисковать может лишь тот, кому есть что терять. Если нечего, какой же риск? Там одно отчаяние. Ты не играешь в карты, тогда бы лучше знал — в карты садятся играть, чтобы риск испытать. А не повезет, так пулю в висок.
— Имеешь в виду младшего Абазова?
— И его тоже.
— Так разве он не из любви застрелился? — вмешалась Елена Павловна.
— В наш век из-за любви не кончают с собой, — усмехнулся Иван Артемович. — Не тот товар, чтобы за него жизнью расплачиваться. При любовных неудачах исцеляются другим способом.
Елена Павловна невольно покраснела, догадавшись, что подразумевает муж под другим способом исцеления.
Михаила Павловича ничуть не увлекло новое направление разговора, свернул на прежнюю тему: