Подобно степному пожару, пробежало по лагерю известие о смерти атабега, и подобно мякине, унесенной ветром, рассеялись его приверженцы, на ходу грабя лагерь. Власть, что объединяла их вместе, перестала существовать, и каждый был сам за себя, а добыча доставалась сильному.
Измученные защитники замка, стоявшие на стенах, поднимали зазубрившиеся мечи для последней смертельной схватки. Они изумились, увидев в лагере осаждавших замешательство, беготню, ссоры, грабеж и крики — и, наконец, разбегающихся по равнине эмиров и солдат. Эти хищники жили своим мечом, и им дела не было до мертвого, хотя бы и властителя. Они направили своих коней кто куда в поисках нового господина, спеша пробиться к самому сильному.
Ошеломленный, еще не понимая, какое чудо спасло Джабар Кал’ат и всю страну, Майлз дю Курсей стоял с Эллен и их другом сельджуком, глядя вниз на безмолвный опустевший лагерь, где под утренним ветерком лениво хлопал порванный шатер, в котором лежало окровавленное тело того, кто был Львом Тивериады.
Земля Тайны
(неоконченное)
Народы, древние, как пирамиды,
Сокрыли тайны в джунглях непролазных,
Где лишь цветы лиан одни прекрасны,
И солнце луч не бродит понапрасну
Среди деревьев древних, безобразных.
Руины городов античных,
Затерянных в песках веков навечно,
Как Стоунхендж, взирают безразлично,
На ряд могил правителей зловещих,
Чей сон тянуться будет бесконечно.
Земля хранящая секреты предков,
Обитель для племен зловещих, древних,
Что старше воинов Атлантиды крепких,
Жрецов карнаксих, на обманы ловких,
Купцов Лемурии, так щедрых на уловки…
Ты — Африка!
Гордон говорил. Его слушатели охотно подались вперед, с большим интересом.
— …Не только мои носильщики дезертировали, но и мой аскари тоже. Я остался посреди тропических джунглей — единственный белый человек на сотни миль. Запасы у меня были, но из вооружения только двуствольное ружье.577 для охоты на слонов, пистолет, ятаган и тяжелая сабля арабского производства. К винтовке у меня было патронов восемьдесят, двести для пистолета, а остальное утащили носильщики и аскари. И я видел очень мало пользы в том, чтобы отправиться на побережье. Я находился настолько далеко от берегов, что у меня было ощущение, что не важно в какую сторону идти, но в любом случае нужно было нырнуть подальше в джунгли… И, судя по всему, поблизости не было никаких туземцев. Наконец, я выбрался из чащобы и оказался на полосе песка — на краю пустыни. Вдали я увидел горы. Эту пустыню я тоже пересек. Жара была страшная. Солнце палило яростно, превратив землю в жесткую, бесплотную равнину. Там не было никаких оазисов, никаких источников. Ничего, кроме песка и скал. Но полоса пустыни оказалась не такой уж широкой. За ней шла полоса саванны — холмистая равнина, поросшая высокой качающейся травой… Там было много дичи, и там жили племена чернокожих. Они были дикими, воинственными — лучники и всадники… У них были лучшие лошади из тех, что я когда-либо видел. Но от них было легко ускользнуть. Вскоре я вышел к одной из деревень, которая стояла на видном месте на холме, и была огорожена высоким частоколом. Никем не замеченный, я проскользнул в деревню и внезапно появился перед племенем. У меня сложилось впечатление, что они впервые увидели белого человека и хотя были поначалу враждебны, мне удалось доказать, что я — друг. Туземцы были высокими, хорошо сложенными, а женщины их были недурны собой. У них были типичные черты негроидной расы. Они говорили на языке, который напоминал язык банту, а я довольно хорошо говорю на нем, хотя отдельные слова и фразы звучали отлично от любого языка, который я когда-либо слышал. Их страна располагалась между пустыней и густыми джунглями. И там все время шла война… Люди в деревне называли себя сансаи… как я уже говорил, они были великолепными всадниками…