ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ МАЯ. ПЯТНИЦА
Он проспал десять часов подряд, побрился, надел белоснежную рубашку и любимый костюм.
Сергеев сел за руль, поздоровался с Микки-Маусом, проехал мимо Дома журналиста, кинотеатра Повторного фильма, там шел фильм «Берегись автомобиля», и он решил в первый свободный вечер пригласить Павлову в кино.
Он проскочил бульвар, развернулся вокруг «России», проехал по улице Чехова и через пять минут припарковался у монументального здания издательства. Сергеев хотел встретиться с журналистом Петром Левченко.
Справка о результатах беседы с лаборантом Фединым была лаконичной, сухой. Журналист становился центральной фигурой. Даже при самой критической оценке собранных данных, совпадений накапливалось излишне много. Глаза влюбленного подозрительны, но и остры. Сергеев верил рассказу лаборанта, верил, что Петр как-то связан с Калякиной. Его близость с Соколовским, знание темы, интерес к последней работе, который он скрывает от Соколовского, плюс история с разбитыми пробирками и внезапным отлетом Фрэнка Дональда… Все это мало похоже на цепь случайных обстоятельств.
Вчера вечером Сергеев позвонил Звереву, спросил, где можно «случайно» встретить Петра. Зверев может отказать в помощи, но никогда не проболтается, не предупредит либо заявит об этом в открытую. Зверев попросил перезвонить через пять минут; когда Сергеев выполнил просьбу, Николай, ничего не спрашивая, сухо сообщил, что завтра от двенадцати до часу Петр собирается быть в редакции, но предупредил, что между намерениями журналиста и их выполнением обычно существует некоторая разница.
Жизнь доказала Сергееву, что Зверев знает своего друга. В редакции Петр появился только около двух. Он быстро прошел по коридору с видом делового человека, через минуту Сергеев увидел его в буфете, где журналист, обаятельно улыбаясь, развлекал сотрудников редакции. Затем он долго разговаривал по телефону, словно специально за этим и приехал в редакцию.
Сергеев, подобрав кем-то выброшенную пачку гранок, деловито их вычитывал, не вникая в смысл напечатанного. На Сергеева никто не обращал внимания. Кто бывал в редакциях, отлично знает, что посторонних там не замечают. Если в редакцию привести слона и поместить в коридоре, то на него обратят не больше внимания, чем на человека, который ходит по кабинетам и интересуется судьбой своего романа или сборника стихов.