— Ну так и чего судья-то сказала?
— Чего, чего. Совещаться ушли. Потом вынесли решение на полгода отложить, потому как ребёнок несовершеннолетний, вроде как для примирения.
Слушатели недовольно загудели. Вот досада, теперь жди столько времени, когда продолжение будет. Хотя то, что никакого примирения не случится, дураку понятно.
Олег с явным удовольствием вернулся на работу: заседание суда оставило неприятный осадок и остаться дома даже на один лишний час не хотелось. Вид плачущей Лиды с подтёками туши вызвал не жалость, а какую-то гадливость. Как он мог жить с ней, ложится в одну постель и тем более обнимать? Ничего не ёкнуло в душе, когда жена кричала о ребёнке. Олег старательно убеждал себя, что девочка не имеет к нему никакого отношения, почему он должен переживать, что она останется без отца? Хватит того, что ему предстоит тратиться на кого-то из своих же бывших друзей. Молодцы, хорошо обули друга, промолчали о будущей супруге словно нарочно. Небось поглумились от души, сидя за свадебным столом и радуясь, что натворили дел, а расплачивается Олег. Может, это месть такая из зависти? Он всегда был чуть впереди ещё с детства и вовсе не из-за своих успехов. Был средним, не плохим, не хорошим, просто более аккуратным и исполнительным. Но Олег родился у Тони Князевой, а это всегда было предметом завистливого восхищения, и больше не у одноклассников, а наверное, их родителей. И хотя Олег не страдал злопамятностью, и окружающие всегда ценили его добродушие и открытость, но то, как с оттенком брезгливости к нему отнеслись после брака с Лидой, он очень хорошо запомнил. Тогда всех закадычных дружков как ветром сдуло. А сейчас тем более, когда повода для зависти прибавилось. И менее удачливым хотя бы на некоторое время принесёт облегчение весть, что при всей своей счастливой налаженной жизни у Олега Князева есть такой провал, что даёт возможность позлорадствовать и почувствовать себя выше, умнее, изворотливей. Да ну их совсем. Оформят развод, и с глаз долой — из сердца вон. А мать с тёткой и даже ушлая бабаня не позволят обсуждать его в открытую. И все сплетни когда-нибудь утихнут, и Олег вновь будет ассоциироваться только с Тоней Князевой да с удачливым везением.
На три летних месяца он действительно устроился в детский лагерь физруком, как и советовал Виталик, но вовсе не в Подмосковье, о чём Гуськом говорил снисходительно как о первой ступеньке карьеры, а именно на юг. И протеже пронырливого Виталия не понадобилось. Семья генерала Васильева обычно всё лето проводила в Судаке, и вдруг заартачился Никитка. Хочу с друзьями в лагерь и всё тут. Все давно без мамы с папой отдыхают, один он как малявка. Отец одобрил Евпаторийский лагерь. Хороший порядок, там ого-ого и кормят отлично, и присмотр, и организация. Но сама генеральша едва не расплакалась: мальчик домашний, вдруг чего случится. Вот если свой человек дополнительно приглядит. «Свой» для них был Олег и товарищу генералу пришлось отказаться от водителя и пользоваться услугами подменных аж два месяца, пока в отпуск сам не уйдёт. Зато Никита будет под надёжной опекой.