.
Джайлс высказал свое мнение о ней мисс Денхэм, и та согласилась с ним, явно нервничая, будто опасаясь, как бы ее согласие не дошло до ушей миссис Перри.
— Она не любит меня, — прошептала Анна. — Я думаю, вам стоило бы поговорить с Дейзи, мистер Вэйр.
— Я предпочитаю разговаривать с вами, — сухо ответил Джайлс. — Дейзи не случайно так назвали[2] — она, как милый полевой цветок, и я нежно люблю ее. Но она никогда не выезжала за пределы Англии, и иногда мы просто не знаем, о чем нам разговаривать. А вы…
— А я цыганка, — прервала его Анна, стараясь избежать его комплиментов, — Одиссей в женском обличье, изъездивший много стран. Несмотря на ваше предпочтение моего общества, я бы хотела быть на месте Дейзи.
— Правда? — удивленно спросил Вэйр. — Почему? Гувернантка покраснела и гордо подняла голову. Она не могла не понять его намеков или выражение его глаз, но ей удалось свести тему к шутке.
— Вы задаете слишком много вопросов, мистер Вэйр, — сказала она сухо. — Я думаю, что Дейзи — одна из самых замечательных девушек, и я ей завидую.
Иметь такой хороший дом, такого доброго опекуна, как мистер Морли, и… — Анна хотела упомянуть Джайлса, но разумно промолчала.
— Продолжайте, — сказал он тихо, скрестив руки на груди.
Но его собеседница замотала головой и прикусила губу.
— Вы отвлекаете меня от моей работы. Я должна выполнять свои обязанности. Бедная гувернантка, вы же понимаете… — И она, улыбаясь, присоединилась к детям, которые осаждали мистера Морли.
Джайлс остался на месте, не отводя взгляда от пола. Больше пяти месяцев он пытался побороть все возрастающее влечение к гувернантке. Он знал, что его долгом было жениться на Дейзи и что эта девушка горячо любила его, но его сердце принадлежало Анне Денхэм. Ее красота, ее превосходное умение поддержать беседу, ее чарующие манеры — все это притягивало молодого человека, и у него имелись подозрения, что он ей тоже небезразличен, хотя Анна и пыталась скрыть свои истинные чувства. Когда бы он ни проявлял нежность, она смеялась над ним: постоянно упоминала Дейзи и ее очарование и при каждом удобном случае сводила их вместе. И на этот раз ей это удалось: Вэйр услышал обиженный голос у себя за спиной и обернулся, чтобы увидеть покрасневшее лицо своей невесты. Мисс Кент злилась, и злость красила ее.
— Вы практически не разговаривали со мной весь вечер, — сказала она, взяв его под руку. — Я считаю, вы невежливы.
— Моя дорогая, вы были так заняты детьми! И на самом деле, — добавил он с мрачной улыбкой, — вы сами еще совсем ребенок, Дейзи.
— Я женщина, и я чувствую, что мною пренебрегают.