Так Пабло узнал, что его возлюбленная по матери принадлежит к одной из самых родовитых и могущественных династий Альянса. А он еще удивлялся, почему Эгле Левенталь, голограмму которой показывала ему Кристин, так похожа на Арвинда и Даярама Варму, чьи портреты Слава Капеэсэс и Эркюль хранили вместе с изображениями Джузеппе Гарибальди, Че Гевары, Ленина, Мао и других известных революционеров.
— Поэтому Нарайан и считал тебя реинкарнацией Савитри, что ты тоже принадлежишь к роду раджей? — осторожно спросил у возлюбленной Пабло, когда они смогли остаться наедине.
Импровизированное дефиле, которое Кристин по настоянию отца и Шварценберга устроила для всей их нынешней команды, не оставило равнодушным никого. Даже раненые заявили, что чувствуют себя значительно лучше, а бедный Чико от восторга едва не растекся лужицей подтаявшего мороженого. Пабло не ревновал. Он не питал особых иллюзий по поводу Шварценберга и его команды, но был уверен в Кристин, которая еще во время показа заметно повеселела и даже давала шутливые пояснения по поводу предназначения некоторых наиболее мудреных нарядов.
Убрав платья и костюмы обратно в шкаф, она устроилась возле зеркала, распутывая переплетенные жемчугами, уложенные в сложную прическу волосы. Пабло пытался ей помогать. Впрочем, в наведении порядка он не особо преуспел, поскольку не сумел удержаться и начал покрывать поцелуями завитки на затылке, склоненную шею с выпирающими позвонками и розовые мочки ушей. Кристин тоже решила, что недолгое пребывание в воде жемчугу не повредит, и позволила освободить себя от одежды и перенести в заранее наполненный бассейн.
— Я пыталась объяснить Нарайану, что моих прадеда и деда за участие в восстании объявили преступниками и лишили всех привилегий, а мои родители и вовсе граждане Содружества, — почти виновато пояснила Кристин. — Но он напомнил, что я — последняя в роду, а стало быть, если речь идет о спасении династии, постановления полувековой давности уже неактуальны. Тем более, меня избрал дух-прародитель.
Кристин трогательным жестом указала на жабры, и Пабло едва не задохнулся от переполнивших его нежности и желания спасти и защитить.
Что и говорить, в умении выстраивать логическую цепочку, подгоняя исходные данные под требования собственной выгоды, с Нарайаном мало кто сумел бы тягаться. Тем более некоронованный правитель Сансары не только безоговорочно верил в свою безнаказанность и правоту, но также мог рассчитывать на поддержку правящей элиты Альянса.
В самом деле, зачем морочить всем голову сказкой о том, что Савитри Вторая пребывает в добром здравии, когда можно предъявить народу не просто принцессу, а правнучку Арвинда Вармы. Борца за справедливость и мученика династии тайно продолжали помнить и чтить не только в домах неприкасаемых и шудр, но даже в поместьях многих вайшьев, а кое-где и во дворцах родовитых брахманов и кшатриев. А если историю невероятного спасения из плена черной звезды украсить еще и байкой о реинкарнации, можно сохранить статус обретшего надежду жениха-однолюба, в качестве бонуса получив молодое, желанное тело.