— Вот, — махнул рукой митрополит, — виновник всей этой смуты. А вы подождите за дверь.
Дюжие священники вышли.
И только они это сделали, как Нектарий молча осел на пол и прохрипел.
— Ты прости меня Государь, но ноги не держат. Четыре дня не ел. Да и били сильно. Как дошел сюда — не ведаю.
— Покажи ноги.
Нектарий откинул полу подрясника.
— Ладно. Сиди. Но отвечай честно — кто тебя надоумил глупости сии среди народа болтать?
— Владыко поручил мне разобраться со слухами и придумать что-то, чтобы не болтали более про колдуна-благодетеля. Я поговорил с теми, кто знал Андрея лично. Пообщался с ним, пока он в Москве был. И начал думать. Долго ничего в голову не шло. Шло конечно, но дурость всякая. Я много молился, прося Всевышнего мне ниспослать ответ. И вот в одну из ночей мне сон и приснился.
— Сон? Просто сон?
— Сон, Государь. Будто бы воины идут какие-то. А перед ними из леса выходит большой белый волк. Летом. Среди яркой, цветущей зелени. Не просто большая, а огромный. В рост человека или даже выше. Оскалился на них. Зарычал страшно. А потом завыл и обратил в бегство это воинство.
— Волк, значит. И ты решил, что этот волк Андрей?
— Да, Государь. Поговорил с мудрыми старцами, что старые летописи переписывают. Там мы и нашли слова про древнего князя, который мог обращаться в волка.
— Всеслав был оборотнем. Но в волка он обращался или в медведя — не известно.
— Все так. Но ничего другого мы не нашли. В летописях более не говорится ни об одном витязе, способном перекидываться волком.
— Почему же перекидываться?
— Потому что в том сне, когда войско обратилось в бегство, этот волк обратился в человека. Лицо я не разглядел, но доспех его был как у Андрея. Такие же пластины, находящие друг на друга.
— А почему ты лицо не разглядел?
— Оно было закрыто золоченой чеканной личиной.
Царь поморщился, словно от зубной боли. Посмотрел на митрополита. Но тот лишь вздохнул и развел руками.
— С чего ты вообще взял, что он князь? — нервно поинтересовался Иоанн Васильевич после слегка затянувшейся паузы.
— Государь, ты ведь с ним разговаривал.
— И что?
— Скажи, разве ты когда-нибудь беседовал с ТАКИМ поместным дворянином из глуши? В нем все буквально вопит о том, что он не простой человек. И соблюдение чистоты, и ясная речь, и хорошие умения владения саблей, и книжные премудрости. Да даже взгляд и осанка. Взгляд, Государь, он выдает с потрохами любого. Возьми землепашца и одень его в богатые одежды. Но глаза… они зеркала души. Они выдадут его сразу, как только он встретит настоящего боярина или князя.