– Если я тебе нужен задорным как черт – разумеется.
– Дичь, – отозвался Верн. – Я и сам, знаешь ли, не желторотик. Трубы забиваются.
– Ешь клетчатку, – посоветовал Ваксмен. – Помню, что ты нынче по белку, но эта штука взбодрит.
– Может, к другой херне вернемся? Которую ты мне тут капитально втюхиваешь.
Ваксмен вошел обратно в свою колею.
– Так вот, в перспективе, чем мы тут занимаемся, так это убираем из цепи звено. Делаем цепь крепче.
– Если это звено – не лживый кусок человеческого отребья, которое бежит в газеты с россказнями про драконов, – возразил Верн.
– Значит, примем меры, чтобы этого не произошло, – продолжил Ваксмен.
– Какие меры?
– Расскажем горькую правду.
– Это какую именно горькую правду, Вакс?
Черные глаза могвая заблестели, словно отполированные водой камни.
– Горькую правду, что он уже умирает.
Пшик давно пришел в себя, но глаза не открыл, что было скорее привычкой, чем хитрым планом, и подслушал пару фрагментов спора между Верном и Ваксменом о его судьбе. Сперва он подумал, что где-то включен телик, идет сериал про гангстеров с элементами сверхъестественного. Однако, довольно скоро лимбическая система нашептала двигательной, что лучше бы убраться отсюда к чертовой матери, потому как тут дракон устраивает разборки с каким-то еще бессмертным о том, убивать Пшика или пусть во веки веков дерьмо разгребает, что было, как он предполагал, некой метафорой.
– Посмотри на пацана, – говорил дракон. – Кожа да кости, ну. И, по твоим словам, вот этот кадр способен такой объем дерьма вывезти?
– Вполне, – не отступил Ваксмен. – Видел, как он двигал стопку ящиков, которая была выше него.
Пшик подумал, что лучше бы подать голос.
– Я могу работать! – выпалил он. – Грести дерьмо прям взаправду, что бы это не значило. Доставки, сбор. Черт, да я могу хоть массаж ног вам делать, если надо, мистер Верн, сэр.
Распахнув глаза, мальчишка увидел два совершенно разных выражения лица. Ваксмен усмехался, словно побеждал в каком-то соревновании, а Верн хмурился, как будто его раздражала еда в тарелке перед ним.
– «Мистер Верн, сэр», – повторил Ваксмен. – Куда больше любезности, чем ты привык, Хайфаэр.
– Уж точно, – отозвался дракон. – Но любезность меня не интересует. Люди всегда поначалу любезничают. А потом яйца втянуть не успеешь, как повсюду факелы с вилами.
Пшика малость смутил пассаж про втягивание яиц, но мальчишка решил отложить его на потом – хотя сдерживать вопрос, который так и рвался с языка, было мучением.
– Нет у меня никаких факелов и вил, сэр, – заверил он дракона. – Я – делец, вот кто я, с того самого дня, как родился. Есть работа и за нее платят – значит, работаю.