Витька это по глазам, наверное, понял.
— Ладно, — говорит, — не кисни. Разберемся! — и за плечи обнял.
Всю жизнь бы вот так рядом сидела.
— А может, мы и не расстанемся? — я лепечу. — Может, когда стенка эта пропадет, я в твоем времени окажусь? Или ты — в моем?
Витька задумался.
— Ну, лучше бы, — говорит, — конечно, чтобы ты — в моем. Мне мамку бросать нельзя. А вообще…
И все. Перестала я его слышать.
Чувствовала еще, недолго — дыхание, руки, — а потом пропало все.
Как так?! — это я успела подумать. Ведь нету еще полуночи-то? Почему?!
А потом у меня снова в глазах потемнело.
* * *
2018-й год.
Москва, лаборатория экспериментальной медицины.
Витьку я, конечно, искала.
Весь интернет перерыла, пыталась хотя бы фамилию узнать. И через завод, и через школу на бывшей улице Димитрова — сейчас ей дореволюционное название вернули, Якиманка.
Но заводские архивы, когда фабрику в арт-объект превращали, затерялись. А школ на Якиманке сейчас и вовсе нет. Когда-то были, целых две, но одну снесли, а в другом здании — банк какой-то.
И вот говорю я в камеру:
— Здравствуй, Витя! Это я, Крисс. Как видишь, в твой любимый космос я не полетела. Я не поднимаю целину и реки вспять не поворачиваю — знаешь уже, наверное, что это бред. Но зато смотри: вот где я работаю! — отстранилась от камеры, обвела лабораторию рукой. — Сам Брославский проектом руководит, даже телевидение заинтересовалось, видишь?.. У меня сейчас интервью будут брать как у самого молодого сотрудника.
А тебе сейчас — семьдесят два. И ты не умер! Не посмел бы так сделать.
Мы — почти у цели, осталось чуть-чуть! Ты только найди меня, ладно?..
* * *
Виктор Семенович Петренко, после окончания института, остался работать на кафедре. Преподавал теорию машин и механизмов. Умер в 1982 году от острой сердечной недостаточности.
В 2031 году в лаборатории Кристины Андреевны Садовниковой был создан препарат, предотвращающий развитие у человека порока сердца.
Конец