Кианг, пока я говорил, грустно кивал. Дослушав, объявил:
— Три с минусом, Громов. Ты должен был догадаться не сейчас, а ещё в больнице. Теряешь навыки. Подумать только, и это лучший мой ученик…
— Если перестанешь мной гордиться — переживу, — пообещал я. И потребовал: — Позови сюда врача.
— Желаешь услышать врачебный вердикт? — хмыкнул Кианг.
Я промолчал.
— Доктор Болин, — не оборачиваясь и не повышая голоса, позвал Кианг. — Вы ведь нас слышали. Подойдите.
Я готов был спорить на последние деньги, что толстенной монастырской двери помещала распахнуться настежь исключительно её тяжесть. Створка поползла вперёд медленно, неохотно, но сам Болин выкатился из-за неё резвее, чем летает над столом мячик для пинг-понга.
— Господин Ченг! — Он всплеснул руками и засиял лысиной так, словно увидел давно пропавшего друга, которого уже отчаялся отыскать. — Рад! Искренне рад вас видеть.
— Радость оставьте при себе, — попросил я. — И поверьте: в других обстоятельствах от вас бы уже мокрого места не осталось. Скажите, господин Болин, Ниу действительно избрана духом?
— О, да! И это так чудесно! — Болин снова всплеснул руками и едва не затанцевал на месте. — Такое великолепное воплощение, так удивительно ей подходит…
— Можно, я ему шею сверну? — угрюмо спросила Дэйю. — Не представляю, как ты столько времени выносил эту трепотню.
— Да я, собственно… — опасливо забормотал доктор. — Я всего лишь хотел сказать, что это потрясающе! Хотя, с другой стороны, ничего удивительного нет, духам свойственно избирать людей, наиболее подходящих им ментально. Поэтому, безусловно, чёр…
Он не договорил.
В следующую секунду над горами взвился вопль. Безумный, отчаянный — но короткий, оборвавшийся в тот же миг.
Глава 43. Два стремительных вихря
Вопль умолк, едва раздавшись — мгновенно, будто выключили. Трудновато кричать, когда у тебя нет головы, а голова Болина словно взорвалась изнутри. Разлетелась у нас на глазах кровавыми ошмётками, правую сторону моего лица оросили тёплые капли. Я машинально поднял руку, утереться, и понял, что рукав тоже заляпан кровью и мозгами.
Опустил руку и посмотрел на Кианга.
Он не сделал ни единого движения — но тело Болина лишилось головы и рухнуло мне под ноги, словно набитый мешок. Вокруг обезглавленного тела растекалась кровавая лужа.
— Вспышка смерти, — услышал я. Побледневший, как покойник, Юн пробормотал эти слова чуть слышно и так растерянно, словно не верил своим глазам.
— Прошу прощения за неаккуратность, — спокойно и ровно обронил Кианг. Не спеша расстегнул куртку.
Я следил за каждым его движением, готовый в любую секунду закрыться техникой или призвать меч, но Кианг всего лишь вытащил из внутреннего кармана носовой платок. Тканевый, не бумажный — я мгновенно вспомнил, что бумажные платки он и в прежней жизни не признавал. Протянул платок мне. Пояснил: