— Как ты себя чувствуешь?
— Да ничего, могло быть и хуже, вот шефа моего прямо разорвало на части. Придется учиться жить с одной рукой. А что нового слышно про Оксану?
— Ее ищут, пока безрезультатно. Ты кого-то подозреваешь?
Горецкий покачал головой:
— Да нет, были сомнения относительно Лонского, но теперь они рассеялись. Я вчера рассказал полицейским об интересе шефа к коттеджу Свиридова, но покойный Аркадий Евгеньевич не занимался организацией похищения произведений искусства, тем более похищением людей — это не его профиль. Впрочем, как выяснилось, нелегальная археология — тоже дело смертельно опасное. Все, с этим для меня покончено раз и навсегда. Оформлю инвалидность и стану искать работу по моим нынешним возможностям, хотя кому я теперь, калека, нужен?
— Мне нужен, — твердо сказала Татьяна. — Мы что-нибудь обязательно придумаем, Гоша, я поговорю с главным редактором, начнешь сотрудничать с нашей газетой как фрилансер, потом зачислят в штат. У тебя глубокие знания по истории здешних мест, будешь вести отдельную рубрику.
— Ты это серьезно? — недоверчиво произнес Горецкий. — Ты что же, пожалеть меня решила?
— Я просто тебя люблю, еще с тех пор, со студенческих. И буду любить всегда. Поправляйся, я приду завтра.
Рощина нагнулась над постелью, поцеловала Горецкого и ушла, а он остался лежать в палате, немного успокоившись. События последних дней стали для Гоши страшным уроком. Он надеялся, работая на Лонского, что удастся избежать участия в его криминальных деяниях, остаться законопослушным. Но быть сопричастным грязным делишкам ныне покойного шефа и остаться чистеньким не удалось. Увечье явилось расплатой за наивность, так что винить во всем нужно было прежде всего себя самого.
И отношения с любовницей предстали перед Горецким в новом свете. Та ни разу не пришла к нему, в отличие от Татьяны, не позвонила, не поинтересовалась, что с ним. Звонарева, конечно же, постарается поскорее о нем забыть, никаких серьезных чувств она ни к кому не испытывала, привыкла только брать, только получать удовольствия от жизни.
И Гоша решил вычеркнуть из памяти все, что происходило с ним после случайной встречи с Лонским на автовокзале, начать жизнь с белого листа. Таня Рощина стала единственным человеком, которому его судьба была не безразлична. И именно в этом состояло теперь маленькое человеческое счастье бывшего капитана студенческой команды КВН.
Счастлив был в этот день и Николай Семенович Звонарев. Он достаточно хорошо изучил свою жену и не сомневался, что теперь-то она обязательно прекратит всякое общение с предполагаемым любовником, так как альтруизм в перечень достоинств Анны явно не входил. Произошедшее Звонарев обсуждал с профессором Левченко в курилке, которую оба посещали регулярно, не в силах справиться с пагубным пристрастием.