— Я сделал ошибку, связавшись с Блейк. Я был удивительно слеп, чтобы заметить то, что было прямо передо мной. Никогда не думал, что ты серьезно относишься к тому, что было у нас с тобой, но я осознал, как был неправ.
Замолкнув, я заканчиваю массирующие движения и медленно перехожу к внутренней части бедра. Мне приходится закрыть глаза, чтобы не видеть, как мои руки касаются ее тела.
— Это больше не важно, — тяжело выдыхает она, извиваясь под моими прикосновениями. — Я здесь, а она нет.
— Верно.
Моя рука сейчас находится на опасно близком расстоянии от ее вагины, но замирает, прежде чем дать ей то, чего Эмерсон так отчаянно жаждет.
— Я так толком и не поблагодарил тебя за то, что ты позаботилась о…
Я легонько провожу пальцем по крохотному кусочку кружева, покрывающему ее киску, и тут же возвращаюсь обратно к внутренней части бедра.
— Мне следовало понять, что ты лучше знаешь, что хорошо для меня. И всегда знала.
Ее спина выгибается на матрасе, когда Эмерсон пытается прижаться бедрами к моей руке, и в уголках ее губ вспыхивает самодовольная улыбка.
— Всегда, — выдыхает она. — Ты всегда принадлежал мне, и всегда будешь. Тебе просто надо было об этом напомнить.
Обводя кромку ее трусиков, я время от времени запускаю палец под тонкую ткань, каждый раз вызывая у нее шумный вздох.
— Я только не могу понять, как ты это сделала.
Я провожу большим пальцем по ее клитору, и она начинает ерзать.
— Как ты узнала, кто она на самом деле.
Я еще раз, уже сильнее, провожу по клитору.
— Пожалуйста, Мэдден, — умоляет она, разводя ноги шире, чтобы дать мне полный доступ к своей киске. — Сорви мои трусики и прикоснись ко мне. Пожалуйста.
Глубокое рычание исходит у меня из груди, потому что у меня остается все меньше сил, чтобы продолжать эту игру. Наступает переломный момент. Ей осталось только произнести это. Признать, что ей известно, что случилось с Блейк.
Удовлетворяя ее желание, я хватаю трусики и, зажмурив глаза, срываю их с ее тела.
— Тебе нужны мои руки на твоей киске, Эм? Или, может, мой рот? Хочешь?
— Да! Боже, да! — вопит она. — Мэдден, пожалуйста, оближи мою киску!
— Расскажи мне, как ты это сделала, и я буду поглощать ее до рассвета, детка. Я позволю тебе объезжать мое лицо столько, сколько твоей душе будет угодно.
Я вижу, как она натягивает путы, и чувствую, что ее решимость начинает ослабевать.
— Фотография… фотография в твоем столе, — начинает она, но затем, как будто поймав себя на слове, останавливается.
Я игриво шлепаю ее по заднице прежде, чем к ней успевает вернуться способность мыслить здраво.