ЮКИКО, ТЫ БЕРЕМЕННА.
Она уставилась на него, разинув рот, руки медленно потянулись к животу.
Они?
ДА.
Он кивнул.
ДВОЙНЯШКИ…
Юкико упала на колени и, ни на кого не глядя, схватилась за живот. Гайдзин опустился рядом с ней и спросил, здорова ли она. Она была мертвецки бледной – глаза широко раскрыты, пальцы вцепились в черное стекло, будто целый мир содрогнулся у нее под ногами.
Что, по мнению Буруу, было вполне реально.
ПОМОГИ МНЕ С НЕЙ, КАЙЯ.
– ГОВОРИ НЕ СО МНОЙ. —
Он посмотрел на острова вокруг, на ржавый медный шпиль, окровавленный труп кочевника с содранной кожей и на гайдзина, растерзанного на куски, – корм для червей. Это место было так далеко от Края вечных бурь. Здесь копошились обезьяньи дети, как блохи на собачонке. Путь до островов, которые арашиторы называли домом, был очень долгим. Зачем она вообще здесь? Почему она не…
ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ, А НЕ С КУУ?
Она шагнула вперед, рыча, и шерсть на загривке стала дыбом.
– ПРОИЗНЕСЕШЬ ЕГО ИМЯ ЕЩЕ РАЗ – УМРЕШЬ. —
Он посмотрел на ошеломленную новостью Юкико, которая раскинулась на камнях, прижимая пальцы к животу, разинув рот и жадно хватая воздух.
ТЫ РИСКОВАЛА ЖИЗНЬЮ, ЧТОБЫ СПАСТИ ЭТИХ ДЕТЕЙ, ЕЩЕ НЕ РОДИВШИХСЯ.
Кайя зарычала, когда он приблизился к ней.
ПОЧЕМУ? ДЕТИ ОБЕЗЬЯН НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАТ ДЛЯ АРАШИТОРЫ.
– … —
ПОЧЕМУ, КАЙЯ?
– ДЕТЁНЫШИ НЕ ДОЛЖНЫ УМИРАТЬ. ОБЕЗЬЯНЬИ ИЛИ ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ. НИ НОВОРОЖДЕННЫЕ, НИ ПОКА ЕЩЕ НЕРОЖДЕННЫЕ. БОЛЬШЕ НИКОГДА. —
А ГДЕ ТВОИ ДЕТЁНЫШИ, КАЙЯ? ГДЕ ТВОЙ СПУТНИК?
– МНОГОЕ ИЗМЕНИЛОСЬ ПОСЛЕ ТВОЕГО ОТЪЕЗДА, ПРЕДАТЕЛЬ. —
Он почувствовал страшную скорбь в Кеннинге, текущую слишком глубокой рекой, и Кайя не могла всё это скрыть.
– МНОГО ПОТЕРЬ. —
ТОРР?
– ДА. —
ОТЕЦ, СПАСИ НАС…
– НИЧЕГО НАС УЖЕ НЕ СПАСЕТ. —
ЛЕТИ С НАМИ.
– ЗАЧЕМ? —
Он кивнул Юкико.
РАДИ ЭТИХ ДВОИХ У НЕЕ ВНУТРИ. РАДИ СПАСЕНИЯ КОТОРЫХ ТЫ РИСКНУЛА ВСЕМ. Я НЕ СМОГУ ЗАЩИТИТЬ ИХ САМ.
– ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ ЗАЩИТИТЬ, НЕ СРАЖАЙСЯ. —
Я ИДУ ТУДА, КУДА ОНА. А ОНА БУДЕТ СРАЖАТЬСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА.
Кайя посмотрела на девушку, и в ее глазах мелькнуло что-то похожее на жалость. Бились о скалы волны, рев и шипение прибоя переплетались с песнью барабанов их отца. Она взглянула на поле разыгравшейся битвы, вдохнула запах соли, ржавчины и крови.
Я НЕ СМОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО ОДИН, КАЙЯ.
– СКАЗАЛА ЖЕ – НЕТ, ПРЕДАТЕЛЬ. —
Она вскинула голову, с ее перьев полетели брызги, а в глазах блуждали призраки. Они уставились друг на друга, а солнце тем временем поднималось всё выше – мутным пятном света за облаками, которые катились по небу на востоке. Рассвет был лишь немногим светлее ночи. Будто Аматэрасу и не думала просыпаться.