Скоро им будет не понять, где искать врага.
Она кралась по коридорам и проходам для слуг, держа в руках подарок Ичизо. Пролетала через заброшенные кухни, комнаты уборщиков. Затем спустилась вниз, в генераторную, полную промасленных тряпок и языков пламени. Среди оставшейся знати царила тихая паника, гудел страх, подавляемый маской мужества и чести, желанием сохранить лицо. Было бы неприлично – даже постыдно – проявлять по отношению к этим собакам Кагэ что-либо, кроме презрения, кроме абсолютной веры в способность даймё навести порядок в своей столице. Дрожащих жен отчитали. Гости вернулись в обеденный зал, периодически нервно поглядывая в расцвеченное огнем небо.
И тут началось.
Сначала грохнул взрыв в подвалах, разорвав генераторы даймё. Загорелся нижний этаж восточного крыла. Из обеденного зала понеслись крики ужаса, по коридорам забегали придворные. Наспех поставили в ряд бусименов – от ручья в саду до дверей погребов, – и они заливали разгорающееся адское пламя ведрами, полными мутной воды, в которой изредка попадали несчастные рыбки кои.
Гости разбегались с праздника мелкими торопливыми шажками, путаясь в длинных подолах накидок. Выражение страха на лицах скрывали красивые респираторы и трепещущие веера. Члены семьи предводителя клана Дракона скрылись в гостевых покоях, вход в которые охраняла их стража. Но слишком скоро и они начали кричать и выбегать оттуда, задыхаясь от танцующего в воздухе дыма и раскаленных углей, потому что на потолке загорелись и посыпались выцветшие плиты из кедра.
Топот тяжелых сапог, бегущих ног, выкрики приказов, звон железных колоколов. Дым плыл по коридорам, просачиваясь под дверь комнаты, в которую Мичи проскользнула. Наконец, она вышла из укрытия и направилась к королевскому крылу.
Возможно, идеальный вид девушки с алой подарочной коробкой в руках и казался кому-то странным, но, видимо, у бусименов были другие, более серьезные проблемы. Мичи обошла веранду, подальше от линии с ведрами у всё еще пылающих погребов. Проходившему рядом отряду солдат она крикнула, что видела мятежников, удиравших через западную стену, и те поблагодарили ее и бросились прочь. А она пошла дальше, вверх по лестнице, мимо чайных комнат, и под ее сандалиями щебетал соловьиный пол. Она брела, низко склонив голову и не отрывая глаз от пола, чтобы не привлекать внимания стражников, призывающих слуг принести воды. Гостевое крыло пылало, как раскаленное поле лотоса в жаркий летний день.
Мичи слышала отзвуки боя где-то в городе: звон стали о сталь, тяжелые раскаты очередей сюрикеномётов. Тикая, бродил по залам паук-дрон, взбирался на балконы, он наблюдал, как рушится крыша гостевого крыла, и в его крошечном светящемся глазу отражалось пламя. Мичи ускорила шаг и, слегка шаркая, поднялась на антресоль над библиотекой и наконец попала туда, куда и надеялась попасть.